Коллектив авторов - Спросите полисмена

– Знаешь, мне бы хотелось, чтобы ты вернулась в постель. Не возражаешь? Это шарада… своего рода. Продлится от силы час.

– Зачем тебе утруждаться?

– Ты сама вчера ответила на этот вопрос, – напомнил он. – Мне бы хотелось, чтобы ты легла, Мартелла. Пожалуйста. Я скоро.

Она сдалась, прекрасно зная, что он предвидит опасность. А еще понимала, что будет ему мешать, что отвлечет его от задуманного, если станет упорствовать в своем желании остаться.

Четверть часа спустя собрались и расселись зрители: сэр Чарлз Хоуп-Фэрвезер, помощник комиссара полиции Алан Литлтон, архиепископ Мидлендский, редактор «Дейли бродкаст», редакторы «Утреннего рожка» и «Вечернего горна» самого лорда Комстока, несколько театральных критиков, известный драматург. Главный герой драмы выглядел глубоко обеспокоенным. Остальные гости были взбудоражены.

– Что теперь затеял Джонни? – спросил один критик у редактора «Дейли бродкаст».

Редактор выглядел всеведущим, но испытывал любопытство. Драматург чуть улыбнулся. Он как будто был взбудоражен меньше остальных. Бессовестно поздняя репетиция в этой комнате накануне ночью (сэр Джон выпустил своего гостя из дома в половине первого и сам лег без пяти четыре, заучив каждое слово) поубавило у него тягу к сенсациям.

Вошел лакей и начал задергивать на окнах тяжелые гардины. Где-то щелкнул электрический выключатель, и высоко над головами зрителей, на потолке, возникло тусклое свечение. Сэр Джон оставался невидим, но его голос разносился по всей комнате, властный, обходительный, умиротворяющий:

– Эксперимент, джентльмены. Новое слово в радиопьесах. Место действия – кабинет покойного лорда Комстока в Хорсли-лодж. Время – одиннадцать тридцать пять.

Зрители беспокойно заерзали. Архиепископ Мидлендский издал какой-то невнятный звук. На мгновение воцарилась тишина, а потом из темноты прозвучал вопрос:

– И чему же, сэр, я обязан этим удовольствием?

Издатель «Вечернего горна», обремененный воображением кинолюбителя, чертыхнулся себе под нос. Его более опытный коллега хмыкнул и хохотнул. Но обоих заставил замолчать второй голос – вкрадчивый, елейный и спокойный:

– А, Комсток, простите, если отрываю вас от работы…

Раздался голос сэра Джона Сомареса:

– Разговор, который вы сейчас услышите, джентльмены, не тот, какой в действительности состоялся в тот день между покойным лордом Комстоком и архиепископом Мидлендским.

Авторская ремарка сэра Джона не вызвала критики.

– А что мы услышим? – Это был голос драматурга, он задал заранее подготовленный вопрос.

– Простите, – учтиво ответил сэр Джон. – Вам решать, когда дослушаете до конца.

Последовала долгая пауза. Удивительные щелчки и стрекот радиоаппарата, указывавшие на то, что вещательная станция включена, но программу задерживают, взвинчивали нервы впечатлительного редактора «Вечернего горна». Он уже хотел что-то сказать своему коллеге из «Утреннего рожка», желая снять напряжение, как щелчки внезапно смолки, и раздался голос диктора:

– Всем привет. Это «Национальная программа» Дейвентри. Мы собираемся пустить в эфир воображаемый диалог между покойным лордом Комстоком, который был убит неизвестным лицом в своей загородной резиденции Хорсли-лодж, вероятно, между полуднем и четвертью второго, и преподобным Уильямом Ансельмом Петтифером, доктором теологии, архиепископом Мидлендским. Этот диалог – первый в серии бесед между известными людьми из различных сфер жизни, и каждый из них представляет слушателям свою точку зрения. Наша цель – дать вам возможность услышать доводы сторонников столь несхожих мировоззрений, как у архиепископа англиканской церкви и пэра, который значительную часть своего состояния составил благодаря нападкам на церковь и на силы закона и порядка посредством газет, находящихся в частном владении.

Снова пауза, а после повторились две фразы, предшествовавшие ремарке сэра Джона Сомареса, а за ними сразу последовал обещанный воображаемый диалог.

– И чему же, сэр, я обязан этим удовольствием?

– А, Комсток, простите, если отрываю вас от работы. Думаю, вы получили мое письмо.

– Письмо? Нет, не получал. Я занят.

– Вы не получали письма? Тогда, друг мой, тысяча извинений, что приехал без приглашения. Простите, Комсток, но вы должны поверить, что я явился ради вашего же блага. Можно присесть? Вот тут, у двери? Хорошо. – Вкрадчивый голос стих.

Вскоре из приемника снова раздался резкий голос Комстока: