Джон Карр - Расследования доктора Гидеона Фелла. Первая улика (сборник)

Девушка вновь вспомнила о случившемся, и ее глаза наполнились слезами.

– Да, – помолчав, ответила она. – Сказал. Боб хотел узнать, в какие неприятности Фил опять вляпался, ну а мне откуда об этом знать? Боб просил не говорить остальным об этом…

– И вы не сказали?

– Ну конечно же нет! Так, намекнула немножко. Ну, за завтраком. Потому что мы позавтракали сегодня только в десять утра, все так расстроились из-за вчерашнего. И я у них спросила, знают ли они, что Фил сегодня в час пойдет в Тауэр, и они не знали, но я послушалась Боба и больше ничего им не сказала…

– Полагаю, этого было вполне достаточно, – заметил Хэдли. – Что они ответили вам на это?

– Ответили? – с сомнением в голосе протянула Шейла. – Н-нет, ничего не ответили, просто пару шуток отпустили.

– А кто был за столом?

– Папа был, и дядя Лестер, и тот ужасный человек, которого папочка пригласил. Он сегодня днем выбежал из нашего дома, и слова никому не сказал, так испугал меня, и теперь никто не знает, где он и почему убежал, и все так ужасно, и…

– Миссис Биттон завтракала с вами?

– Лора? Ой… Нет, она не спустилась, она плохо себя чувствовала, и я ее понимаю, потому что они с дядей Лестером всю ночь не спали, все разговаривали, я их слышала…

– Но, несомненно, мисс Биттон, за завтраком кто-нибудь что-нибудь сказал о Филиппе?

– Нет, мистер Хэдли. Честно. Мне, конечно, не нравится завтракать только с папой и этим мерзким мистером Арбором, потому что я не понимаю, о чем они говорят, о книжках всяких, и шутки у них непонятные. А иногда вообще пугают меня, страшные у них разговоры, как в тот вечер, когда Фил сказал дяде Лестеру, что хочет умереть в цилиндре. Но ничего важного я не слышала. Ну, дядя Лестер, правда, сказал, что пойдет к Филу сегодня. Но ничего важного никто не сказал. Честно.

Хэдли дернулся в кресле, затем достал носовой платок и промокнул лоб.

– Ха-ха, – глухо откликнулся он. Похоже, старший инспектор уже привык к такой манере ведения разговора, но на этот раз фальшь в его голосе прозвучала особенно отчетливо. – Ха-ха-ха. Вы не слышали ничего важного, мисс Биттон. Какая жалость. Прошу, мисс Биттон, поймите, что какие-то совершенно неважные, бессмысленные обрывки разговоров, которые вы услышали, могут иметь решающее значение для расследования. Мисс Биттон, что вам известно о смерти вашего двоюродного брата?

– Почти ничего, мистер Хэдли, – Шейла надула губки. – Они мне не рассказывают . Я ни словечка из Лоры и папы не вытянула, а Боб сказал, что Фила убил тот человек, который шляпы крадет, но это только… – Она виновато запнулась, увидев, что Далри вернулся в комнату.

Теперь он выглядел намного представительнее.

– Шейла, дорогая, собери те вещи, которые ты хочешь забрать домой. Эта квартира меня пугает. Куда ни гляну – везде я вижу Фила. Это место полнится им. И зачем мне только такое богатое воображение…

Содрогнувшись, Далри потянулся за сигаретами, лежавшими на табурете, но вспомнил, кому они принадлежали, и отдернул руку. Рэмпол протянул ему свою пачку, и Далри благодарно кивнул.

– А я вот не боюсь! – Шейла надулась. – Я не верю в привидений. Ты так долго пробыл в этом старом затхлом замке, что ты…

– Замок! – вскинулся Далри, запуская пальцы в волосы. – Я совсем забыл о Тауэре! Господи… – Он достал часы. – Ох… Без четверти одиннадцать. Тауэр закрыт уже сорок пять минут. Дорогая, придется твоему папе приютить меня на ночь. Будь я проклят, если останусь здесь . – Он посмотрел на кожаный диван у стены и опять содрогнулся.

– Что ж, мисс Биттон, если не возражаете, продолжим. Во-первых, расскажите мне подробнее о том случае, когда ваш брат заявил, что хочет умереть в цилиндре.

– Что ?! – опешил Далри. – Боже правый, что ты такое говоришь, Шейла?

– Ах, Роберт Далри, – мягко сказала девушка. – Тебе прекрасно известно, что… Ой, нет, не известно. Теперь я вспомнила, когда ты сказал об этом противном Тауэре. Тебе пришлось уйти с ужина пораньше, чтобы вернуться туда. Это был первый вечер, когда приехал мистер Арбор… ой, нет, не был, потому что дяди Лестера тогда не было. В общем, это был какой-то вечер.

– Безусловно, мисс Биттон, – согласился старший инспектор. – Точная дата сейчас не важна. Что же произошло?

– Да, теперь я вспомнила. За столом были только папа, дядя Лестер, Лора и я. И Филипп, конечно. Вечер был жутковатый, если вы понимаете, о чем я, и я теперь точно вспомнила, когда это было, потому что тогда было не воскресенье, а Филипп пришел. Вот почему я вспомнила. Это был последний вечер перед отъездом Лоры и дяди Лестера в Корнуолл. И Филипп повел Лору в театр, потому что до последней минуты дядя Лестер был занят и не смог пойти, понимаете. Но они ехали в Корнуолл, потому что дядя Лестер потерял много денег, знаете, и он переутомился, и у него появились круги под глазами, и доктор посоветовал… Да, точно. Почему-то я сразу не вспомнила. Так вот, ночь была такая страшноватая, дождь, град, а папочка не любит, когда в гостиной зажигают верхний свет, он только свечи признает, говорит, что так мы словно в Старой Англии. В камине горел огонь, в доме что-то поскрипывало, может, поэтому все себя так и чувствовали. В общем, мы заговорили о смерти. Это дядя Лестер заговорил о смерти, что было странно, а еще у него галстук перепутался, и я хотела его поправить, а он мне не позволил, и выглядел он так, будто давно уже не спал, он же эти деньги дурацкие потерял. И дядя Лестер спросил папу, как бы тот хотел умереть, будь у него выбор. Папочка в тот вечер был в хорошем настроении, лучше, чем обычно, и он рассмеялся, сказал, мол, хотел бы умереть как какой-то герцог, что ли, который утонул в бочке вина… [72]Только представьте себе! Но потом все заговорили уже серьезнее, знаете, как это бывает, а я испугалась, потому что они разговаривали тихо, а снаружи бушевала гроза. И наконец папа сказал, что предпочел бы какой-нибудь яд, который убивает тебя мгновенно, как только его вдохнешь, а дядя Лестер сказал, что он считает, будто лучше всего получить пулю в голову, а Лора все повторяла: «Что за чушь, что за чушь» и «ну же, Фил, пойдем, мы опоздаем на первый акт». И когда Фил встал из-за стола, дядя Лестер спросил, как он хотел бы умереть. Фил рассмеялся и, знаете, он так красиво смотрелся тогда, в обеденном зале при свечах, в белой рубашке, с такой прической потрясающей, и все такое! И он сказал что-то по-французски, а папочка мне потом объяснил, что это значит «как истинный джентльмен», и Фил начал говорить какие-то глупости и сказал… В общем, ему было не важно, как именно он умрет, если умрет в цилиндре и над его могилой заплачет хоть одна женщина. Только представьте себе! Как такие глупости вообще можно говорить, я не понимаю. А потом он увел Лору в театр.