Джон Кризи - Тревожная ночь Гидеона

Еще не было шести часов вечера, когда Гидеон шагнул из дома в сырой туман сумерек. Хлопнувшая за ним дверь разом отсекла его от мягкого света и ласковой музыки родного очага. Счастливая все же у него семья. Он живо представил, как все, за исключением Мэттью, вышедшего прогуляться, проведут этот вечер у жаркого камина, смотря телевизор, почитывая книги, а кто и делая уроки и, если Пруденс сумеет заставить остальных помолчать хотя бы полчаса, то насладятся и колдовскими звуками скрипки. Направляясь к гаражу, Гидеон с нежностью подумал о Кэт, жене, которая прежде чем попрощаться и отпустить его в мрачную лондонскую ночь, ласково прижалась к нему…

Чертовски холодно все-таки снаружи…

Гидеон поджал мощные плечи, кутаясь в тяжелое зимнее пальто. Он был крупным мужчиной, немного сутуловатым, с резкими чертами и неспешной походкой. Он выработал в себе привычку никогда не торопиться без нужды. А в этот вечер времени у него было предостаточно. Когда ему предстояло ночное дежурство в офисе Скотланд-Ярда, он любил выходить на работу чуть пораньше. Ведь Леметр и другие коллеги по службе, проведшие дневную смену, обязаны были дождаться его, чтобы ознакомить с оперативной обстановкой к этому часу, а ему совсем не хотелось задерживать их слишком долго.

Дойдя до угла гаража, он заметил высокого человека, явно поджидавшего его. Едва Гидеон успел недоуменно подумать, чего, собственно говоря, от него могли ожидать, как узнал сего «человека», и беспокойство на его лице сменилось широкой улыбкой. Это был всего лишь Мэттью, его семнадцатилетний сын, долговязый и худой, угловатый и неотесанный, хотя широкие плечи уже говорили о будущей силе. Красивым его не назовешь. Неправильные черты, казалось, грубо вылепил какой-то неумелый скульптор. Мэттью постоянно не знал, куда девать руки, а уж волосы были явно незнакомы с расческой. Но Гидеона больше заботило будущее сына, а не его внешность. Башковитый, с живым умом парень, он, похоже, все ещё не определился, чем намерен заниматься в жизни. Создавалось впечатление, что он ещё не уразумел, что на "всем готовеньком" долго не протянешь и, если уж хочешь рыбку съесть, надо в озеро лезть.

Должно быть, он хотел поговорить с отцом о чем-то таком, что не скажешь при матери.

— Привет, Мэтт, идешь домой?

— Здорово, па. Да… ммм… Меня тут задержали немного. Наверное, опоздал уже.

— Знаешь, порой ваше поколение меня огорчает, — вырвалось у Гидеона. Сын так и не понял, говорит он всерьез или с иронией. — В мое время занятия в школе заканчивались в четыре, и у нас был всего лишь час, чтобы выполнить домашние задания и выучить уроки… правда, если мы садились за них.

Гидеон открыл замок и без труда раздвинул двери гаража.

— Понимаю, — живо откликнулся Мэтт. — Она начинает меня доставать, эта школа. Не учат ничему путному. Ну сам посмотри: на кой ляд мне эти лагорифмические таблицы, алгебра, античность… Клянусь, иногда случается, что я… Кстати, а сам-то ты, папа, разбираешься в греческих богах?

— Как тебе сказать… — промямлил Гидеон. — Думаю, это мое слабое место. Знаешь что, лучше помоги-ка мне с машиной.

Гараж был настолько узок, что, поставив туда машину, открыть дверцу было уже невозможно. Отец и сын нагнулись, ухватились за бампер и, поднатужившись, выкатили маленькую «волсли» наружу.

— Папа! — воскликнул Мэтт. — Ты действительно считаешь, что мне необходимо оставаться в школе до восемнадцати лет? А нельзя ли завязать с этим в конце триместра? Ведь нет закона, заставляющего меня учиться дальше, и даже если я отхвачу один из этих чертовых дипломов, что это мне даст? Да не хочу я вовсе быть учителем, математиком, ученым, или… или…

— Или специалистом по греческой мифологии, — с сарказмом закончил за него Гидеон. — Давай, влезай, пока я подам задним ходом.

Не заставляя себя просить дважды, Мэтт быстро вскочил в машину, и Гидеон, заведя её, стал медленно отъезжать. Мэтт, зная, что отец не любит разговаривать во время маневра, как в рот воды набрал.

Поставив, наконец, машину у бортика тротуара, Гидеон спросил:

— В котором часу тебя ждет мать?

— Да, я уже опоздал, но не думаю, что она беспокоится.

— Это ты так считаешь. Лично я посоветовал бы тебе пойти и предупредить её, что ты уже вернулся, но я беру тебя с собой прокатиться.

— Вот здорово!

Через две минуты Мэттью уже мчался обратно к машине, в то время как Пенелопа, младшая из дочерей, закрывала за ним дверь.