Луиза Пенни - Долгий путь домой

Гамаш улыбнулся:

– По крайней мере, если все пойдет наперекосяк, у нас будет на кого повесить всех собак.

– Это у вас будет, – пробормотал Бовуар, укладывая сумку в багажный отсек фургона. – Я и так всегда вешаю всех собак на вас. Так что мне никакого навара.

Двадцать минут спустя Шартран свернул на дорогу, ведущую к крохотному аэропорту в Ла-Мальбе, и остановился у какой-то будки.

– Это он? – спросила Мирна, уставившись на маленький самолет на рулежной дорожке.

– Вероятно, – ответил Гамаш и попытался не думать об этом.

Он часто летал на маленьких самолетах в отдаленные деревни и приземлялся на том, что большинство пилотов не назвали бы взлетно-посадочной полосой. Но удовольствия от таких полетов было мало.

– Одна надежда на аварийный выход, – сказала Мирна.

Из будки вышел молодой человек и посмотрел на приехавших, оценивая их как груз.

– Меня зовут Марк Броссар, я пилот. Это вы прислали электронное письмо сегодня ночью?

– Верно, – ответил Жан Ги. – Четыре человека до Табакена.

– Пять, – поправил его Шартран.

Бовуар повернулся к нему:

– Вы нас довезли. Этого достаточно. Вы не можете лететь с нами.

– Могу. Мне только билет надо купить. – Он протянул молодому пилоту кредитку. – Вот. Нет проблем. Я могу лететь.

Он произнес это на манер Питера Пэна, и Мирна рассмеялась. Бовуар, напротив, помрачнел. Он смерил галериста сердитым взглядом и повернулся к Гамашу.

– Мы тут ничего не можем поделать, Жан Ги.

– Если не будем пытаться, то да, – сказал Бовуар. – Сэр.

Гамаш наклонился к нему:

– Мы не можем его остановить. Да и нужно ли?

Но Бовуар не желал сдаваться:

– А место-то там есть?

– Для одного лишнего человека всегда найдется место, говорит моя матушка, – сказал пилот, возвращая Шартрану кредитку, и посмотрел на восток. – Нам лучше поспешить.

– Почему? – спросила Мирна и тут же пожалела, что сделала это. Иногда лучше не знать.

– Красное небо утром. – Пилот показал на ярко-красное небо. – Предупреждение для моряка.

– Это тоже говорит ваша матушка? – спросил Бовуар.

– Нет. Мой дядюшка.

– Но вы пилот, а это не лодка, – возразила Клара.

– Без разницы. Такое небо к плохой погоде. Лучше уж быть в лодке. – Он перевел взгляд с Мирны на Гамаша. – Балласт. Хорошо в bateau [92]. А в воздухе не очень.

– Может, ему лучше остаться? – сказал Жан Ги, кивая на Шартрана.

Галерист стоял спиной к ним, устремив взгляд на колоритный рассвет.

– Нет, – отрезала Клара. – Он нам помогал. Если он хочет, пусть летит.

– Вы надо мной смеетесь? – прошипел Бовуар на ухо Гамашу. – Она принимает решения на основе своих симпатий?

– Пока у нее все получалось, не так ли?

Бовуар побагровел от досады.

Мирна подошла, увидела его красное лицо и на всякий случай повернула обратно.

– Ну, вы идете? – Пилот загрузил их багаж и остановился у двери самолета.

Они втиснулись в салон, занимая места, на которые указывал пилот, равномерно распределявший нагрузку. И все равно самолет взлетел вразвалку, опасно накренившись на одно крыло, почти задевавшее взлетную полосу. Гамаш и Клара, сидевшие с этой стороны, наклонились к середине. Как слаженная команда моряков.

А потом они поднялись на нужную высоту и взяли курс на Табакен. Самолет заложил вираж, Жан Ги всем телом навалился на Гамаша, прижав его лицом к иллюминатору, и Гамаш смог увидеть то, что видно только сверху.

Кратер. Гигантский идеальный круг – место, куда упал метеорит сотни миллионов лет назад. Космическая катастрофа, которая уничтожила все живое вокруг. А потом создала жизнь.

Самолет снова лег на крыло и полетел на восток. От Бэ-Сен-Поля. В красное небо.

– Вы давно летаете этим маршрутом? – проорала Клара, перекрикивая рев двигателя.

Она наконец перестала молиться и почувствовала, что может открыть рот, не рискуя завизжать.

– Несколько лет, – прокричал в ответ пилот. – Начал летать в восемнадцать. Семейный бизнес.

– Авиация? – спросила Клара, обретая чуть большую уверенность.

– Фрукты.

– Прошу прощения?

– О господи! – прокричала Мирна. – Да оставь ты его в покое, пусть управляет самолетом!

– Oui, фрукты. На побережье не так уж много свежих фруктов, а доставлять их на bateau слишком долго, поэтому мы доставляем фрукты самолетом. Главным образом бананы.

За сим последовал монолог о том, сколько времени требуется разным фруктам, чтобы дойти до стадии гниения. К тому времени, когда он закончил, все явственно ощутили, что успели подпортиться.