Александр Воронецкий - Иногда и дилетанта полезно выслушать

В такие моменты старался мысли переключить на другое – обращался к Паше и Владимиру с вопросами и делал вид, что их внимательно выслушиваю, пытался рисовать, перебирал на столе бумажки. Потом сбегал в гараж к Доке и убедился, что тот ситуацию контролирует: напомнил Мефодичу о приманке-посылке, убедился, что повез Коваленко работяг в поле; у самого мотоцикл проверен и даже разбортировано запасное колесо – создать видимость ремонта, когда будет поджидать машину на выезде из Мирного. Если конечно, на выходные Коваленко ее все же возмет.

Вернулся в камералку, снова устроился за столом над бумажками. Посмотрел на ребят, Пашу и Владимира, в отличии от меня занятых чем-то полезным – и мысли потекли в неожиданном направлении, заставив усмехнуться.

Вот они, друзья-приятели, коллеги по работе – а про "фантастическую версию" им не говорил и в заморочки по ней не втягивал. В отличии от Доки, тоже друга и приятеля, но не коллеги по работе. И почему такое стало возможным, если с Пашей и Владимиром, да и с Леней тоже, я каждый день рядом и на работе, и после нее? А с Докой виделись редко, кроме последних недель, когда он стал моим бесценным помощником.

Тут же захотелось докопаться до истины, найти объяснение сложившемуся положению. Тем более, от мыслей о прохиндее-шофере это отвлекало. Начнем с Доки. Что нас сближает, можно сказать роднит? Да любовь к охоте и рыбалке, что ж еще. То-есть, постоянное желание и стремление куда-то ехать, кого-то ловить, кого-то искать, за кем-то гоняться; причем часто с определенным риском для собственного здоровья. И получать от этого заряд бодрости на неделю, до очередной поездки в поисках при… Ну конечно, – дошло до меня – оба мы любители приключений. И расследование, которое ведем, тоже приключение, да еще какое! Сплошной адреналин! Потому и Дока начал с удовольствием в нем участвовать, из-за того же адреналина.

Только что-то мы слишком беленькими и пушистыми получаемся. Приключения любят многие – вон как рвутся в турпоходы, турпоездки, особенно если за бугор да на теплые моря – посмотреть, что там тебе хотят показать, и самому повыпендриваться, на сколько позволяет кошелек и увереннось, что близкие и знакомые о твоих "подвигах" по возвращении не будут излишне информированы. Чем все это не приключения?

Нам же подавай другое: обязательно в одиночку, в крайнем случае на пару", куда-то податься к черту на куличики; там, стараясь не попасть никому лишнему на глаза, бегать, прыгать, ползать в пекле под обжигающим солнцем и без воды. И постараться во-время остановиться, что бы хватило сил к вечеру доползти до дома. И никаких нам советчиков и помощников! Сами привыкли все решать!

Получается, мы не просто любители приключении – нам нужны их самые крутые варианта, с обязательным риском сломать шею, либо попасть в руки охранных органов в лице охот или рыбинспекций. Авантюристы мы. А-ван-тю-рис-ты – вот кто! Правда, в исключительно романтическом смысле этого слова.

Друзья геологи у меня совсем другие. Если судить не по работе – там то к ним никаких претензий: отлично разбираются в породах, легко понимаем друг друга. Да и по вечерам всегда найдем о чем поговорить и над чем посмеяться, если есть пивко или что другое покрепче.

А вот азарта, тяги как у меня и Доки к охоте и рыбалке, у них нет. Нет, и все тут! Конечно, при случае могут с удочкой посидеть, но без воодушевления. Паша зимой и ружьишко в руки брал, но опять же не для душевной радости, а исключительно для добычи животины. Причем желательно поближе к дому, чтобы потом не тащить тяжеленный рюкзак на собственном горбу издали. Ну нет в них азарта, и все тут!

Зато подметил другое. Сам то я "упертый", и чтобы убедить в чем-то, нужно сильно постараться. Даже моему руководителю главному геологу Игорю Георгиевичу, которого я по статусу обязан слушаться.

А у ребят "упертости" нет. Для меня переубедить их, навязать свое – делать нечего, до того они покладисты. Для работы это только к лучшему, не приходится тратить время на лишний разговоры, но иногда мне хотелось, чтобы посопротивлялись они подольше. Поувереннее в себе были, что ли.

И не только по работе у них такое послушание. Вон как версии милиции по поводу смертей вначале горного мастера Славы, потом буровика Мацурина приняли как истину без колебаний, хотя причины для того были. А как Веру и Валеру по первости считали преступниками? И хорошо тех зная, в этом не усомнились?

Нет, по всему выходит, что не авантюристы мои ребята. Потому и в "фантастическую версию" их не посвящал. Не поверили бы они мне, в милиции-то по другому думают!