Йенс Лапидус - Стокгольмское дело

Что у него с губами? Эмили показалось, что она видит в нижней губе надзирателя собственное отражение.

Загадка тут же разъяснилась: он достал из кармана смятый тюбик и помазал губы. « Против герпеса », успела прочитать она.

– Вам не кажется это странным? Именно в эту ночь?

– Нет, не кажется. К сожалению. Камеры то и дело ломаются. Все деградирует. И еще вот что: думаю, вы и без меня знаете, что заключенные нередко пытаются покончить с собой. Суицидальные наклонности, обычное дело. Так что мы не можем исключить, что ваш клиент тоже… из этих. Как бы то ни было – мы контролируем его камеру четыре раза в час. Чтобы он не повторял попытку…

Она вошла в комнату для посетителей. Тедди уже был там. Ее опять начал бить озноб. Странгуляционные синяки вокруг шеи… уж кто-кто, а Тедди не склонен к суициду.

Эмили пересказала содержание разговора с надзирателем.

– Могу его понять, – пожал плечами Тедди. – Ему и в кошмарном сне не приснится, что такое может произойти.

Эмили передернуло.

– Но они же не могли не заметить, что кому-то из персонала ткнули скрепкой в глаз? Я докопаюсь до истины.

Они сидели напротив друг друга в крошечной комнатке. Такое ощущение, что время здесь остановилось лет тридцать назад. Грязный шершавый линолеум, намертво прикрученный к полу шаткий фанерный стол с исцарапанной столешницей, старинный телефон с аккуратной пружинкой кабеля. Сейчас это можно увидеть только в кино.

И, оказывается, не только в кино. В комнате для посетителей следственного изолятора.

– Я поговорила с Деяном. Он готов свидетельствовать, но… – Она сделала паузу. – Мы уже говорили об этом. Я не уверена, что его свидетельство поможет. Как бы не получить обратный эффект.

Тедди тяжко вздохнул. Не столько вздохнул, сколько застонал. Эмили даже вздрогнула – так на него непохоже. И эта странная пластическая операция… может, он и вправду выглядит по-иному, моложе, но таким уставшим она никогда его не видела. Из-под натянутой кожи проступало, как в ванночке с проявителем, никогда не виденное, незнакомое выражение лица.

– Эмили, я боюсь, – Тедди словно прочитал ее мысли. Последнее слово, очевидно, показалось ему таким отвратительным на вкус, что он сплюнул. – Раньше не боялся. Мог с этим жить. А теперь – нет. Не могу. Теперь, кроме меня самого, есть еще двое, о ком я обязан заботиться. Мне во что бы то ни стало надо выйти отсюда. Я решу эту загадку. Ради тебя и ребенка.

Человек понимает, что заболевает, чувствует исподволь расползающийся по телу вирус – так и она, вопреки здравому смыслу, поняла: Тедди прав. Ему как можно скорее надо выйти из изолятора.

Это вопрос жизни и смерти.

Она звонила водителю Uber по десять раз на день, пока тот не ответил. Через полминуты выяснилось, что из разговора по телефону ничего не получится. Молодой человек из какой-то арабской страны. Словарный запас в шведском не больше пятидесяти слов, а в английском – и того меньше.

Договорились встретиться, и она от всей души надеялась, что он понял, где и когда. Скорее всего понял, потому что она предложила ему тысячу крон за откровенную беседу.

Он принес на встречу свой журнал. Вот, смотрите: клиент сел на улице Йосты Экмана и вышел на углу Мэстер Самуельссон и Реерингсгатан. Поездка заняла восемнадцать минут.

Адрес ничего ей не говорил. Деловой центр города. Тысячи контор, но жилых зданий почти нет. И совсем плохо: номер без абонемента. Пополняемая симка. Она даже попробовала позвонить – телефон отключен.

Эмили еще раз просмотрела тоненькую пачку документов – кто же владелец Халленбру Стургорден? Она все запомнила верно: усадьбой владеет адвокатская фирма Suarrez Augustin Landman через Nordic Light Investment Group Ltd , которая поручает компании Paradize Nordic Estates Ltd … и так далее.

Повеяло знакомым ветерком. Флэшбэк: адвокатское бюро «Лейон», где они помогали клиентам конструировать похожие схемы.

Пошла по другому пути: стала проверять компании, которые успел назвать Матс до того, как их обстреляли в Осло. Компании, связанные с человеком, пригласившим его читать лекцию в усадьбе. Десять лет назад.

Она заказала информацию в Министерстве финансов. Звонила бывшим коллегам в адвокатских бюро всего мира. Попыталась вычертить организационную схему на компьютере – кружки, прямоугольники и квадратики. Соединила стрелками – получилось что-то вроде схемы нью-йоркского метро. Имена сидящих в нескольких советах директоров – как правило, юристы, так называемые вратари, работающие на истинных хозяев компании. Адреса, даты регистрации.