Джон Харвуд - Мой загадочный двойник

Моя бурная радость по поводу отъезда тети Генриетты оказалась непродолжительной. На следующий день я проснулась спозаранку и долго стояла в печальной задумчивости у окна, по-прежнему ощущая себя пленницей. Было чудесное весеннее утро, ясное и свежее, и внезапно мне сделалось дурно от мысли, что все лето придется просидеть взаперти.

Потом меня осенило: ведь на самом деле тетя не запретила мне выходить из дома в свое отсутствие. Нейлор в Манчестере с моим отцом; все служанки ненавидят тетю Генриетту и точно меня не выдадут. Лакеям, положим, я не доверяю, но, когда Нейлор не стоит у них над душой, Уильям с Альфредом бóльшую часть времени проводят в кладовой за игрой в карты. И вот я быстро оделась и сошла вниз, намереваясь тихонько выскользнуть из дома за час до завтрака. Лили получила наказ запереть за мной дверь и ждать моего возвращения у окна гостиной. Однако, уже направляясь к двери, я увидела на подносе для корреспонденции несколько пригласительных карточек, не замеченных тетей в спешке, в том числе приглашение от миссис Трейл на чаепитие в саду, устраивавшееся как раз в этот день. На обратной стороне карточки карандашом было написано: «Приходите непременно — очень хочу повидаться с вами — Мэри».

Я не виделась с Мэри Т. со времени тайного побега Клариссы. Близкими подругами мы никогда не были, но сейчас, глядя на эту карточку, я вдруг почувствовала, как вся боль одиночества, накопленная за долгие месяцы, наваливается тяжким грузом и в душе вскипает гнев против тети Генриетты и отца. Почему, спрашивается, я, не сделавшая ничего плохого, должна нести наказание за грехи Клариссы? Как будто ее смерть не достаточное наказание для меня? Разве не чудовищная жестокость со стороны отца — мстить собственной дочери, даже после ее смерти? Почему я должна почитать и уважать такого человека, когда связана с ним лишь узами страха?.. Ну и я положила принять приглашение Мэри. В том маловероятном случае, если тетя узнает, я разыграю невинное удивление: «Но, тетя Генриетта, я подумала, вы оставили пригласительные карточки, чтоб я на них ответила. И я рассудила, что вежливость требует нанести визит миссис Трейл». Кроме того, какое еще наказание они могут измыслить для меня?

И вот, отказавшись от первоначального намерения просто прогуляться, я черкнула записку, что с радостью приду, если никто не станет расспрашивать меня про Клариссу, и отправила Лили с ней на Бедфорд-плейс. Уже через пять минут после ее ухода меня начали одолевать тяжелые сомнения. На самом деле они еще много каких наказаний могут придумать. Отец может забрать у меня фортепьяно, которое, как и все остальные вещи, считающиеся «моими», на самом деле принадлежит не мне. Он может держать меня взаперти в комнате до моего совершеннолетия или даже дольше. Может уволить Лили и нанять мне в тюремщицы какую-нибудь грубую, жестокую женщину. Или отправить меня в Эйлшем, в дом бабушки Вентворт, который перейдет к нему по наследству, и заточить там .

Я спросила себя, что бы ты мне посоветовала, и, словно наяву, услышала твой голос: «Сохраняй терпение, не гневи отца, смирись с еще полугодом заточения; по достижении совершеннолетия приезжай к нам в Неттлфорд и здесь, в спокойствии и безопасности, начинай искать себе место». Я предприняла с полдюжины попыток написать другую записку, где ссылалась на внезапный приступ мигрени и просила Мэри не навещать меня, поскольку мне запрещено принимать гостей, но нарастающее в душе горячее чувство протеста помешало мне отнестись к делу со всем усердием. Грядущие месяцы — и годы — плена предстали перед моим мысленным взором подобием бескрайней голой пустыни; и как я вообще когда-нибудь наберусь мужества пойти поперек воли отца, если не осмеливаюсь даже ступить за порог в его отсутствие?

Я по-прежнему колебалась, когда подошло время одеваться, а тут передо мной встала еще одна проблема: ожидают ли Трейлы увидеть меня в трауре, который отец запретил мне носить? В конце концов я выбрала платье темно-темно-серого цвета и вышла из дома, терзаемая самыми дурными предчувствиями. Сейчас я не могу не думать, что тогда меня подгонял какой-то добрый ангел или, по крайней мере, какой-то пророческий инстинкт, однако не стану забегать вперед.

От одного того, что я вновь оказалась на свежем воздухе, у меня голова пошла кругом. Тетя всегда нанимала закрытые экипажи, поэтому я, считай, с прошлого лета не была на улице. Гул голосов показался оглушительным, все краски — ослепительно-яркими, а запахи — столь резкими, что в первый миг я испугалась, как бы не лишиться чувств. Я намеревалась прибыть пораньше, чтобы провести немного времени наедине с Мэри, но, когда мы свернули на площадь, куранты пробили уже три. Когда же мы подкатили к дому Трейлов, присутствие духа покинуло меня окончательно. Я велела Лили пойти сказать, что я занемогла, но она и слушать не пожелала. «Вы слишком долго сидели в четырех стенах, мисс, вам следует повидаться с друзьями, покуда есть такая возможность; вы ж сами знаете, это пойдет вам на пользу».