Найо Марш - Смерть в белом галстуке. Рука в перчатке (сборник)

– Могу я с вами поговорить, сэр? – Он сделал предупредительный жест и указал на дверь в библиотеку.

– Прошу меня извинить, Конни. Я сейчас.

Мистер Пириод прошел вслед за Альфредом в библиотеку, и тот закрыл дверь.

– Альфред, да что с вами такое, черт возьми?! Почему вы на меня так смотрите?

– Мистер Картелл, сэр. – Альфред облизнул пересохшие губы. – Даже не знаю, как сказать, сэр. Он… он…

– О чем вы говорите? Что произошло?

– Несчастный случай, сэр. Его обнаружили рабочие. Он… – Альфред повернулся к окну. В открытых воротах за живой изгородью виднелась кучка землекопов, которые стояли, нагнувшись и глядя куда-то под ноги. – Если говорить без обиняков, сэр, – продолжил слуга, – они нашли его… на дне канавы. Мне очень жаль, сэр, но, боюсь, он мертв.

– В общем, вот так, – сказал суперинтендант Уильямс. – Здесь вся история и те, кто в ней замешан. Или не замешан, пока не ясно. Я подумал: все равно придется вызывать вас, так зачем нам самим лезть в дерьмо и путаться под ногами? Не то чтобы мы не могли справиться сами, но у нас дел по горло, а людей кот наплакал. Вот я и позвонил в Ярд.

– Очень мило, – сухо отозвался Аллейн, – и довольно необычно. Мы вам очень обязаны, верно, Фокс?

– Да, спасибо за сотрудничество, – от души поблагодарил инспектор Фокс.

Они ехали из полицейского участка Литтл-Кодлинга к Грин-лейн. Было около десяти утра. Поселок в лучах весеннего солнца выглядел красочным и живописным. Австрийская горничная мисс Картелл мирно вытряхивала в саду ковры. Почтальон со своей сумкой, как обычно, объезжал участки. В доме мистера Пириода, насколько его можно было разглядеть со стороны, также не наблюдалось никакого беспокойства. Немного странной казалась только группа из трех рабочих, которые, опустив головы, стояли рядом с автокраном и беседовали с водителем. В их поведении чувствовалась какая-то скованность или тревога. У одного был весьма раздраженный вид.

Более острый взгляд, впрочем, мог заметить, что почти во всех домах, скопившихся вокруг лужайки, за окнами стояли люди и внимательно следили за приближавшейся машиной. Даже почтальон остановил велосипед и стал смотреть на нее, опершись ногой о землю. Джордж Коппер беспокойно маячил на дорожке у своего гаража, рядом с ним пристроились две женщины, подросток и трое мальчишек. Женщины что-то шептали, прикрыв ладонями рот.

– Весь поселок стоит на ушах, – заметил суперинтендант Уильямс. – Приехали, Аллейн.

Они свернули в переулок. Он был перегорожен тросом, протянутым между уличным столбом и дорожным знаком с надписью «В объезд». Недалеко от поворота начинался глубокий ров, обрамленный с одной стороны аккуратным бортиком из выброшенной наверх земли, а с другой – цепочкой тяжелых труб. Как раз напротив ворот мистера Пириода между ними зиял большой просвет, а в дальнем конце канавы одна труба торчала дальше остальных.

Один из рабочих отошел в сторону от подъезжавшей машины, и она затормозила позади грузовика.

Ярдах в двухстах от этого места, у боковых ворот в сад мистера Пириода, стоял сержант Райкс. Он переминался с ноги на ногу рядом с кучей досок, горой инструментов, железной стремянкой и человеческим телом, завернутым в непромокаемый брезент. Неподалеку, на другой стороне лужайки, остановился еще один автомобиль. Из него вышел немолодой, хорошо одетый мужчина с холеными руками и направился к приехавшим полицейским.

– Доктор Электон, наш окружной хирург, – представил его суперинтендант Уильямс.

– Неприятное дельце, – заметил доктор Электон. – Весьма неприятное. Даже не представляю, что вы об этом скажете.

– Мы можем взглянуть на тело? – спросил Аллейн.

– Да, конечно.

– Сержант, помогите с трупом, – распорядился Уильямс. – Лучше загородить его со стороны домов.

– А я пока объеду лужайку, – сказал доктор Электон и быстро совершил этот маневр.

Райкс и Уильямс подняли с мертвеца брезент и отодвинули в сторону. Аллейн и Фокс, всегда деликатные в таких делах, сняли шляпы; доктор Электон с удивлением посмотрел на них, но сделал то же самое.

Тело мистера Картелла лежало на спине. Вид у него был очень неприглядный – мокрый от грязи и воды, с окровавленным черепом. Неузнаваемое лицо превратилось в блестящую глиняную маску, а волосы слиплись колтуном. Одежда, скомканная и измятая, в мутных пятнах и потеках, состояла только из брюк, рубашки и домашнего халата. На ногах были черные носки и красные кожаные шлепанцы. Одна рука судорожно вцепилась в землю. Между скрюченных пальцев еще сочились струйки вязкой жижи.