Кристина Ульсон - Стеклянный дом

– Я скучаю по тебе!

Чувство глубокой неудовлетворенности накатывало с наступлением темноты. С особой силой – в те вечера, когда он оставался один. Он не мог бы утверждать, что любит свою жену, однако она умела находить баланс между его достоинствами и недостатками. Поэтому он не лгал, когда шептал ей на ухо, что не может жить без нее, – это была истинная правда. Без нее он бы пропал. Хотя она в первую очередь нужна была ему как прикрытие.

Сам себя он считал человеком успешным. Газеты упоминали его имя, цитировали высказывания, словно они происходили от каких-то высших сил. Его вполне устраивала та роль, которая ему выпала: с одной стороны, он скрывался за ежегодными отчетами и успехами фирмы; с другой стороны, был известен и открыт для всякого, кто хотел бы лично войти с ним в контакт.

Вполне нормален. Он считал, что именно так его воспринимали, и это давало ему душевное успокоение в те вечера, когда его охватывало вожделение. Впервые, когда его посетило это чувство, он даже не понял, в чем суть. Оно распространялось по всему телу, как чесотка, ни на секунду не оставляя его в покое.

В этом смысле он был глубоко благодарен современной технике. В последние десятилетия стало куда легче находить себе подобных. Само собой, он соблюдал предельную осторожность, никогда не оставлял следов. В противном случае всегда имелся риск, что тебя смешают с грязью и будут вспоминать только твои плохие поступки.

Он вздрогнул.

Похоже, снова похолодало. Последние заморозки перед наступлением лета, как обещали синоптики – а они всегда это обещали.

Когда он поднялся, вожделение обострилось и теперь пульсировало по всему телу в такт биению сердца. Стало быть, сегодня опять такой вечер. Он устало вздохнул и побрел по дому. Запах ее духов ощущался везде. Иногда у него возникало подозрение, что она потихоньку распыляет свои духи в разных комнатах, чтобы он всегда ощущал ее присутствие. Даже тогда, когда ее не было.

Он отпер свой кабинет и вошел. Едва он закрыл за собой дверь, как запах духов улетучился. По крайней мере, сюда она не имела доступа. Она давно уже перестала удивляться запрету входить в кабинет. Возможно, приняла его аргументы, почему одно помещение в доме должно безраздельно принадлежать ему. Или же предпочитала не знать, почему ей вход туда запрещен.

Включив настольную лампу, он встал на колени перед книжным шкафом и вынул несколько томов с нижней полки. Уверенными движениями сложил их стопкой на полу и извлек предмет, скрытый за ними. Проектор. Современная техника хороша для коммуникации, но не для острых ощущений. Правда, случалось, что и он с удовольствием смотрел озвученные фильмы. Но сегодня вечером его потянуло на классику. А классическое кино – это немое кино.

Проектор он установил на столе, направив его луч на белую стену в другом конце комнаты. Сам же занял место в кресле рядом с ним и стал загружать пленку в аппарат. Затем повернул ручку – и на стене замелькали первые кадры. Сначала стал виден странный стеклянный дом, где все окна были завешены простынями, а потом появилась молодая женщина.

При виде ее встревоженного лица он не мог сдержать улыбку. Все так идеально сделано, что просто больно смотреть. Фильм обошелся ему в кругленькую сумму, и его заверили, что он имеет очень ограниченное распространение. Он и сам всегда знал, что такие наклонности, как у него, очень редки, таких, как он, исключительно мало. Чувство избранности порой вызывало слезы на глазах.

Лучше не бывает.

Не отрывая глаз от женщины, он протянул руку и выключил настольную лампу.

И во всем мире остался лишь фильм – безмолвный крик женщины в стеклянном доме.

История, которую вы только что прочли, полностью выдумана. Насколько мне известно, она не имеет никакого отношения к реальности. Если какое-то сходство все же обнаружится, оно будет случайным.

Эта книга у меня третья, и я до сих пор не понимаю, как так вышло. Как случилось, что я вдруг начала писать? Помню, мне было скучно, и я не знала, как отделаться от этого чувства. И тогда я написала детективный роман. Закрыла глаза, отдалась порыву и выбросила вперед ногу – бум!

Когда же я начала, то уже не могла остановиться. Одной книги оказалось недостаточно, я хотела писать еще. Так получилась еще одна книга, а потом третья. Сейчас я занята тем, что вовсю планирую четвертую. Хотя предполагалось, что я сделаю перерыв.