Оливер Пётч - Дочь палача и ведьмак

Магдалена проводила глазами его тень, затем торопливо зашагала в сторону деревни. Она очень надеялась, что Симон уже вернулся. Ей уже было совсем не по себе в этом монастыре, а в голове по-прежнему звучала тихая мелодия автомата.

Пронзительным, неумолчным звоном колокольчиков.

Через полчаса Магдалена, ее отец и Симон собрались в доме живодера. Они сидели в натопленной комнате и размышляли. Палач закуривал уже третью трубку, и табачный дым клубился наперегонки с чадом от сырых дров в открытом очаге. Михаэль Грец так еще не вернулся из трактира, и его немой помощник тоже куда-то пропал – хотя Магдалена и просила его присмотреть за детьми. Но обстоятельство это играло им только на руку: все-таки им было теперь что обсудить.

– Эксперименты с молниями? – спросил в изумлении лекарь. – Ваш друг Непомук в самом деле изучал молнии?

Куизль кивнул и глубоко затянулся. Он так и не снял грязной монашеской рясы: она висела на нем мокрым мешком и, похоже, адски кололась.

– Он пытался направить молнию, – проворчал наконец палач, как следует почесавшись. – Мысль не такая уж и глупая, если вспомнить, сколько молний бьет в одном только Шонгау. Непомук протянул проволоку от колокольни до кладбища, и в нее действительно ударила молния. Правда, при этом вспыхнула сама колокольня.

– Постой-ка, – вмешалась Магдалена. – Позавчера, кроме проволоки, там были еще те странные носилки. Но когда я поднялась туда во второй раз, они уже исчезли. Одна лишь проволока свисала с потолка.

Дочь палача встретила Симона еще по дороге и решила пока не рассказывать об упавшем мешке ни ему, ни отцу. Она и сама уже не знала, приписывать ли свой постоянный страх перед покушениями собственному воображению. Теперь, в светлой комнате, все это казалось ей не более чем пустыми тревогами.

– Может, эти носилки оставил там вовсе не Непомук, а какой-нибудь неизвестный, который присвоил его идею, – предположил Симон.

Магдалена нахмурилась:

– И кто бы это мог быть?

– А мне откуда знать? – растерянно ответил молодой лекарь. – Все члены монастырского совета ведут себя более чем подозрительно. И в первую очередь сам настоятель. Мы с твоим отцом застали его за чтением книги о заклинании голема.

Лекарь с усердием принялся отгонять от себя табачный дым.

– Кто бы это ни был, мы все равно опоздали. Этот неизвестный наверняка уничтожил все улики, так как почувствовал неладное. И теперь… – Он закашлялся и злобно уставился на тестя. – Черт возьми, Якоб! Вы хоть раз можете попробовать не курить? Как вообще можно думать в этом дыму?

– У меня вот получается, – проворчал Куизль. – Тебе бы тоже разок попробовать, глядишь, и додумался бы до чего. У меня как раз кое-какие мыслишки в голову пришли… – Палач ухмыльнулся и сделал особенно глубокую затяжку. – Непомук рассказывал мне, что Виргилиус говорил о каком-то незнакомце. Якобы есть некто, кого очень заинтересовали бы эти эксперименты.

– Настоятель! – воскликнула Магдалена. – Может, ему нужна молния, чтобы создать голема, а Виргилиус должен был ему в этом помочь?

Палач сплюнул на тростник.

– Чепуха! Големов не существует. Я верю в крепкое железо, хорошую петлю и человеческую злобу, но уж точно не в людей из глины. Это всего лишь страшилки, придуманные какими-то святошами, чтобы народ пугать. – Он упрямо помотал головой. – К сожалению, мы не сможем уже расспросить Виргилиуса об этом странном незнакомце, потому что его, можно сказать, поглотило пламя.

– Да, что касается пламени… – Симон прокашлялся и подумал немного, прежде чем продолжил: – Прошу вас, не сочтите меня сумасшедшим, но я обнаружил сегодня нечто очень странное. Я и сам постепенно начинаю верить в колдовство.

Запинаясь, он рассказал о светящемся трупе в пивном погребе и собственном оттуда бегстве.

– Значит, там был белый порошок, а труп, говоришь, светился зеленым? – переспросил наконец Куизль.

Симон кивнул.

– Светился очень слабо, прямо как светлячок. Ума не приложу, что бы это могло быть.

– Зато я знаю, – скупо ответил палач. – Я как-то раз уже слышал о подобном явлении.

– И? – Симон вытянулся от любопытства. – Что же это?

Куизль ухмыльнулся:

– И правда, что? Боюсь, для этого я чертовски мало покурил сегодня. Соображаю что-то медленно, а тут еще и дымить не разрешают…

Он преспокойно выловил блоху из рясы и затолкал ее в трубку, где она и лопнула с хлопком.

– Папа, оставь эти шутки и говори наконец, что знаешь, – прошипела Магдалена. – Иначе расскажу маме, что третью подряд трубку куришь.