Елена Матвеева - Кинжал Улугбека

- Как же нам быть в этой ситуации?

- Об этом я мучительно размышляю. Нашими находками, то есть ножнами и рубинами, займутся не только археологи, но и милиция. И, видимо, милиция в первую очередь. Если о ножнах станет известно, поднимется шум, будут трубить о них по радио и телевизору…

- А кинжал тем временем исчезнет. То есть исчезнет главная улика! - воскликнул Паштет, а Рафик добавил:

- В любом случае, убийц спугнем.

- Будем надеяться, что кинжал никуда не денется, но я вам предлагаю пока сохранить информацию о ножнах в строгой тайне. Сейчас я не могу вас оставить и поехать в Самарканд. И переправить ножны не с кем.

- Может, кто-то из района поедет? - спросил Лева.

- Не всякому доверишь вещественное доказательство, которое к тому же представляет историческую и художественную ценность. У меня в Самарканде есть один добрый знакомый,^капитан милиции. Я позвоню ему завтра утром.

- А если представить, что убийца - Улугбекович… - начал Марат. - Я просто так говорю, как вариант. То, что он перевел следствие по делу об убийстве в Самарканд, подозрительно. Там ему легче купить милицию и закрыть дело. А если это купленная милиция, то и наше вещественное доказательство ничего не стоит. Они не только его не используют, но сделают так, что ножны никогда не попадут в институт археологии, а будут висеть вместе с кинжалом на ковре у Улугбековича.

- Я тебе предложу другой вариант. Представим, что Улугбекович невиновен. Про его кинжал многие знают. Появление ножен от кинжала из Шахрухии тут же поставит его под подозрение.

- У меня тоже вариант. Улугбекович не виноват, а следовательно, не покупал милицию. Ее купили убийцы, - заявил Паштет. - А наше вещественное доказательство не окажется в коллекции Улугбековича. Оно просто исчезнет.

- Мой капитан милиции - особенный. Вот его я хорошо знаю. Это Бахтияр Муминов, он три года ходил в нашу секцию и бывал на Шахрухие. Что значат ножны для археологов - он хорошо представляет. Но, кроме Бахтияра, я позвоню профессору Бутакову. Рубины мы оставили у него, и он в курсе дела.

- Хорошо всюду иметь своих людей, - заметил Абдулла. - И вы правильно поступаете, что растите не одних археологов.

Когда все уже спали, Варя выглянула. Как это часто бывало, в марлевом шатре Лерыча горела свеча, а сам он сидел по-турецки перед раскрытой книгой. Варя неслышно подошла и позвала:

- Лерыч! - А когда он выглянул, опустилась на землю возле палатки и зашептала: - Что-то у вас не сходится. Ножны с выпавшим рубином - в могиле. Рубин - там же. Кинжал с выпавшим рубином был у Улугбека. Рубин - у его хижины. Значит, совсем не обязательно, что сам кинжал был в могиле.

- Ив самом деле… - подумав, сказал Лерыч. - Наверно, я засочинялся. Но Бахтияр нам все равно нужен.

На другое утро вернулись к раскопкам гончарных печей, но работали с прохладцей. Конечно, одно дело находить изумруды и драгоценные ножны, а другое - черепки. К девяти утра Лерыч отправился в кишлак и позвонил в Самарканд. Капитан милиции Бахтияр Муминов обещал вырваться в Шахрухию, как только позволят дела, правда, не обнадежил, что это случится очень скоро.

Ножны сфотографировали все, у кого были фотоаппараты, а Варя нарисовала акварелью в натуральную величину, обмерив каждую деталь украшений и заботясь о точности формы и цвета. Тайну находки Лерыч поведал только Турдали-ака, тот открыл школу и запер ножны и «изумруд» в сейф. А еще Турдали-ака попросил отпускать к нему по вечерам Лешку, а зачем, обещал сказать позже. Также он выложил перед Лерычем несколько некрупных денежных бумажек, которые местные ребятишки нашли на хлопковом поле. Теперь Паштет с Маратом и Рафиком бродили в указанном месте и собрали целую стопку сумов и советскую трешку, а потом обнаружили осколки трехлитровой банки. Паштет сразу определил: она! - и показал ветвистые складочки на стекле, производственный брак. Значит, банка снова была украдена и выброшена? Почему?

- Кувшин моих ничтожных мыслей показывает дно, - признался Паштет. Но на этот вопрос не ответил никто.

Гера впервые после долгого перерыва забралась на дерево, в палатку из листвы. После убийства Улугбека она здесь не была ни разу. Как удивительно, что календарное время совсем не совпадает с личным, прожитым. Казалось, что со дня приезда в Среднюю Азию минул огромный срок, по крайней мере за это время она изменилась больше, чем за последний год, а может, и за два.