Владимир Соколов - Подземный лабиринт

Рита стояла в оцепенении. Она никак не ожидала увидеть Игоря. Схватка началась настолько внезапно, что в первые секунды она просто растерялась, не зная, что ей делать. Рита видела, что Игорь весь исцарапан. Одежда на нем порвана, и кровь сочится из многочисленных ссадин на его теле Рита видела, что Игорь задыхается и Сомов вот-вот доберется до его горла, и тогда… Нужно было что-то делать Рита растерянно посмотрела по сторонам. На столе стоял массивный подсвечник. Сомов уже начал душить Игоря, когда Рита изо всей силы ударила его подсвечником по голове.

Художник дернулся и обмяк. Рита помогла Игорю вылезти из-под Сомова и, вспомнив про пистолет, быстро нашла его на полу и подала Игорю. Это был пистолет Макарова, Игорь взял оружие и, тяжело дыша, опустился на табурет, наведя пистолет на противника.

Рита объяснила, что с ней произошло.

— Так это знаменитый художник Сомов, — выслушав, произнес Игорь. — Он же чёрный монах… Ты говоришь, что он убил маньяка?

— Да. Так он сказал. Игорь, я не верю своим глазам. Я думала, что он тебя убил. Как ты спасся?

— Я тоже не верю, что выбрался. Но об этом потом.

Тем временем Сомов пришёл в себя и перевернулся на спину, морщась от боли. Он сбросил рукой балдахин. На пол текла кровь из его разбитой головы, Рита отвернулась. Сомов оперся на руки и попытался подняться.

— Не двигайся, — приказал ему Игорь, — если что, я стреляю.

— А не промажешь? — съязвил Сомов, опустившись на пол.

- Не промахнусь. У меня папа военный, — твёрдо сказал Игорь, — из Макара я стрелял.

— Ну тогда пристрели меня. Я хочу умереть здесь, в своей лаборатории.

— Зачем? Скоро придёт милиция. Тебе придётся ответить за всё.

— Я не играю в «Что? Где? Когда?» И ничего объяснять не собираюсь.

— Это твои проблемы. Меня это не касается.

— Рита, — обратился к девушке Сомов, ты отворачиваешься. Посмотри на меня. Я хочу в последний раз увидеть твой прекрасное лицо. Мои глаза закроются навеки.

Рита медленно повернула голову и художника. Его лицо было бледным. Плотно сжатые губы выражали едва скрываемое страдание. На мгновение девушке стало жаль его.

— Почему ты говоришь о смерти? — тихо сказала девушка. — Мы не собираемся убивать. Пусть всё решает суд.

— Этого не будет. Чёрный монах осудил меня на вечное скитание в этом подземелье. Не знаю почему, но я об этом не жалею. Здесь я написал лучшие свои картины. Здесь я обрел свободу.

— Какую свободу? — удивилась Рита.

— Свободу быть одному.

— Он больной, — вступил в разговор Игорь.

Сомов сделал вид, будто не услышал этих слов.

— Прощай, Рита… Когда будешь писать картину на старой колокольне, посмотри в сторону старого кладбища. Там в одиночестве бродит чёрный монах.

С последними словами художник слегка приподнялся и приложил губы к пальцам правой руки.

— Что ты задумал? — спросил Игорь и только сейчас заметил огромный серебряный перстень в виде головы кобры.

Заметила это и Рита.

— Через минуту всё для меня кончится, — тяжело вздохнув, сказал Сомов. — Я принял сильнодействующий яд. Он находился в этом перстне. Кобра ужалила меня.

Спустя несколько секунд Сомов стал задыхаться. Его лицо до неузнаваемости исказила гримаса боли. У него начались судороги, Рита не хотела смотреть на это, но все же не отрывала взгляда. Собрав остаток сил, Сомов привстал на одно колено, вскинул руки вверх и крикнул не своим голосом:

— Я иду к тебе, чёрный монах! — и рухнул на спину, устремив безжизненный взгляд в потолок.

Наступила гнетущая тишина. Сомов лежал неподвижно. Первым из стопора вышел Игорь.

— Странный человек и странная смерть, — сказал он, не отводя взгляда от мёртвого художника.

— Да… Странный человек, — после паузы произнесла Рита. — Он писал гениальные картины.

— И был гениальным злодеем, — добавил Игорь.

Рита молча кивнула.

В коридоре послышались шаги и голоса.

— Это разыскивают нас, — тихо сказала Рита.

— Вот мы и нашли выход из подземелья, — подходя к девушке и обнимая её за плечи, сказал Игорь.

— Подожди, — подобрав с пола дневник, Рита засунула его под куртку.

— Зачем он тебе?

— Так. Просто интересно.

Игорь взял в руки факел, и ребята вышли.

Прошло две недели. После повторной операции Владимир Сергеевич почувствовал себя значительно лучше. Рита была счастлива видеть отца и мать. Ей не верилось, что можно дышать свежим осенним воздухом, просто радоваться жизни. Рита и Игорь навестили Леру. Девушке наложили гипс, и она смешно передвигалась по дому, прыгая на одной ноге. Врачи обещали, что через месяц всё будет нормально.