Джеймс Чейз - Ударь по больному месту («Врежь побольнее»)

— Я говорил этому подонку, что такой номер не пройдет, и тебе, грязная сука, говорил, чтобы меня в это не впутывали! Вот теперь сама и играй на пианино! — и он выскочил из кабинета.

— Ну, что ж, по-моему, все ясно, мистер Акленд, — сказал я, искренне жалея несчастного управляющего, который без сил сидел в кресле с совершенно белым лицом. — Когда появится настоящий Терри Зейглер, я вам сообщу. — Затем, повернувшись к Анжеле, напоминавшей сейчас каменное изваяние на кладбище, добавил: — Надо лучше продумывать детали, мисс Торенс.

— Я заставлю тебя пожалеть об этом, — прошипела она. — Бог свидетель, ты очень пожалеешь!

Интонация, которой была произнесена эта угроза, не оставляла ни малейшего сомнения в ее серьезности.

— Пора бы уже поумнеть, мисс Торенс, и понять, что деньги — это еще не самое главное в жизни, — сказал я спокойно, выходя из кабинета и оставляя Акленда наедине с этой порочной особой.

Я надеялся застать Билла на улице, но его там не было. Пройдя к месту, где мы оставили машину, я обнаружил, что и она исчезла. Остановив проезжающее такси, я поехал в агентство. Мне нужно было написать отчет о проделанной работе.

Я думал, что Билл в агентстве, но там его не оказалось. Я позвонил адвокату Солли Льюису.

Его голос прозвучал с апломбом, который, видимо, должен был убедить клиента в надежности и солидности фирмы:

— Контора адвоката Солли Льюиса.

— Это Уоллес из «Акмы».

— А! — разочарованно вздохнули на том конце провода. — Слушаю вас, мистер Уоллес.

Голос утратил теперь две трети своего апломба.

— Вы заняты?

— Да нет. А что у вас?

Я рассказал ему о премьере блистательного спектакля, которая только что состоялась в банке. Адвокат слушал не перебивая. Закончил я так:

— Как видите, мистер Льюис, на пирог мисс Ангус уже начинают слетаться мухи.

— Не понимаю… — протянул Льюис, — но ведь мисс Торенс признала в нем брата.

— Не будем терять времени. Я выложил вам все факты. Вы когда-нибудь видели Тома Торенса?

— Нет.

— Я сказал Акленду, что вы никогда не дадите санкцию на выдачу денег, если у вас не будет полной уверенности, что получатель их не кто иной, как Том Торенс. Так?

— Деньги оставлены Терри Зейглеру, мистер Уоллес.

— По моим сведениям, — возразил я спокойно, — Томи Терри — одно и то же лицо.

— Я этого не знаю. Все, что мне известно, — деньги оставлены человеку по имени Терри Зейглер. — После непродолжительной паузы он продолжал: — А откуда у вас сведения, что Торенс и Зейглер — одно и то же лицо?

Я терпеливо объяснил, что, когда Том ушел из дому, он стал работать в «Дэд энд Клаб» и не хотел, чтобы кто-то узнал, что он из состоятельной семьи. Поэтому он и взял псевдоним.

— Очень хорошо, мистер Уоллес, — сказал Льюис, — если вам это доподлинно известно, будем считать, что Торенс и Зейглер — одно и то же лицо, но, увы, пока нет ни того, ни другого.

— А теперь скажите мне, мистер Льюис, — продолжал я гнуть свою линию, — если Зейглер умрет и его не удастся найти, к кому перейдут деньги?

— Мисс Ангус оставила деньги ему. Никто не сможет получить их, повторяю, никто. Но если будет неопровержимо доказано, что Зейглер — это Торенс, деньги перейдут к родственникам Торенса по действующим юридическим нормам наследования. Впрочем, мы с вами уже как-то говорили на эту тему. У вас плохая память, мистер Уоллес, это нехорошо для частного детектива.

— С памятью все в порядке. Просто я хочу уточнить кое-какие детали. К кому же перейдут деньги, к матери или к сестре?

— К матери.

— Понятно, мистер Льюис. Я буду поддерживать с вами связь. Тогда, может быть, вы позвоните мистеру Акленду и сообщите, что никто не должен получать деньги до тех пор, пока вы не будете уверены в подлинности Зейглера — Торенса?

— Да, конечно, я переговорю с ним сегодня же.

— Отлично. Я позвоню вам на днях, мистер Льюис. Было уже 16.15, и я начал беспокоиться: куда мог запропаститься Билл? Я хотел обсудить с ним новый поворот дела, но, пока его не было, решил напечатать рапорт. Билл вошел как раз в тот момент, когда я кончал печатать. Вынимая лист из машинки, я спросил:

— Где ты был? Я уже начал бояться, не ввязался ли ты во что-нибудь?

— Не скажу ни слова, пока не промочу горло, — ответил он, падая на стул. — Где я был? Да я просто весь вывернулся наизнанку.

Достав бутылку, я налил две порции виски, положил в них лед и протянул стакан Биллу.

— Ну?

— Когда тот парень, который выдавал себя за Терри, выскочил из кабинета Акленда, я увидел, что он пылает вроде действующего вулкана. Он сел на мотоцикл «хонда» и рванул к побережью, а я — за ним. Я подумал, что он поедет в «Блэк Кэзет», да не тут-то было. Он проехал мимо и помчался по Ойстер Элли. В конце аллеи начинаются три дорожки, которые ведут к морю, по ним ходят рыбаки. Там он заглушил свой мотоцикл, а пока я ставил машину и шел по аллее, его уже и след простыл. Мотоцикл стоял возле какой-то лачуги, я записал его номер и поехал в отдел регистрации. Все оказалось очень просто. Парня зовут Ли Джерандо, и живет он на Ойстер Элли в доме номер десять, квартира три. — Билл сделал большой глоток виски. — Я пошел в отделение полиции и поговорил с Джо Бейглером. Он, конечно, спросил, почему я интересуюсь Джерандо, я ему кое-что поведал и попросил, чтобы он мне рассказал об этом парне. Он и рассказал, что за парнем давно наблюдают. Отец его был связан с мафией и погиб, когда сыну было пятнадцать лет. Мальчишке пришлось ухаживать за больной матерью и перебиваться случайными заработками в порту. Потом мать умерла. Они — выходцы из Сицилии. Но Джерандо пока ни на чем не попадался, хотя и находится на подозрении у полиции. Я вернулся на пристань и поговорил с парой знакомых ребят, но ничего конкретного они сказать не могли. — Билл допил свое виски. — Вот так, Дирк.