Джеймс Чейз - Том 19. Посмертные претензии. Хитрый как лиса. Плохие вести от куклы

— Он такой и есть.

— Насколько ты связан с ним?

Найтингейл обвел рукой помещение.

— Это все его, я же не более чем ширма.

— Значит, ты переживаешь лишь постольку, поскольку Карлос может лишить тебя средств к существованию?

— Надо же мне на что-то жить…

— А Кэрли? Что она делает в этом бизнесе?

Близорукие глаза засверкали за стеклами очков.

— Это не твое дело!

— Она явно симпатизирует Карлосу.

Найтингейл сделал два маленьких шага в направлении Феннера и несильно ударил его по лицу. Феннер даже не пошатнулся.

— Брось! — сказал он. — У нас разные весовые категории.

Найтингейл попытался повторить удар, но Феннер легко парировал его замах. Правая рука Найтингейла нырнула в карман.

— А вот это лишнее! — кулак Феннера врезал маленькому гробовщику по ребрам.

Найтингейл упал на колени, а затем повалился набок, но револьвер все же вытащил. Сделав шаг вперед, Феннер наступил на кисть руки. Револьвер выпал. Опустившись на колени, Феннер схватил Найтингейла за отвороты пиджака.

— Я же сказал тебе, не делай этого! — Феннер резко встряхнул Найтингейла.

Тот собрался было что-то ответить, но вдруг застыл, глядя на что-то за спиной Феннера. В стеклах очков гробовщика Феннер увидел массивный силуэт мужчины. Он еще успел заметать его высоко поднятую руту и попробовал увернуться. Сокрушительный удар обрушился на ее череп. Феннер, как сноп, повалился вперед, царапая лицо о пуговицы Найтингейла. Сознание мгновенно отключилось.

Когда Феннер пришел в себя, первое, что он увидел, была ярко горевшая лампочка без абажура, свисавшая с потолка. Потом он увидел, что в помещении отсутствуют окна. Боль в голове заставила снова закрыть глаза. Он очень страдал от яркого света лампочки.

Феннер попробовал повернуться, чтобы избавиться от света, и вдруг понял, что не сможет этого сделать. Он приподнял голову, чтобы узнать, в чем дело, но адская боль пронзила тело, и он тут же уронил голову.

Через несколько минут он повторил попытку. Он лежал на старом матрасе, и его руки и ноги были привязаны к ржавым кроватным спинкам. Эта кровать была единственным предметом обстановки в помещении. Пол был заплеван и закидан окурками и сигаретным пеплом. В камине лежал толстый слой пепла, словно там все время жгли какие-то бумаги. Это была отвратительная комната, и воняло в ней, как в хлеву. Закрыв глаза, чтобы хоть как-то ослабить свет, он старался дышать глубоко и медленно. Его слух начал улавливать какие-то посторонние звуки, которые вначале ничего не сказали ему, но вскоре он понял, что слышит шум прибоя и чьи-то шаги. Под этот убаюкивающий шум Феннер и уснул.

Проснувшись, он почувствовал себя значительно лучше, головная боль немного утихла. В этот момент послышались шаги. Кто-то подошел к дверям.

Ключ проскрипел в замке, и дверь распахнулась от удара ноги. Феннер закрыл глаза, сделав вид, что еще не пришел в себя. Кто-то приблизился к нему, заслоняя свет лампочки. Молча постояв некоторое время, неизвестный удалился. Феннер приоткрыл глаза. Согнутая спина и короткие ноги ничего ему не сказали. Но черные волосы, густые и сальные, свидетельствовали о том, что, скорее всего, этот человек был кубинцем. Он вышел, дверь закрылась, и ключ вновь повернулся в замке.

Феннер вдохнул побольше воздуха и попытался пошевелить руками. Веревки, которыми затянули его руки, были завязаны на совесть, хотя и давали некоторую свободу. Он крутил, тянул, напрягал руки и в конце концов так устал, что ему показалось, будто даже лампочка потускнела. Он прекратил попытки, так как начал задыхаться. Свежий воздух почти не проникал в комнату, и с каждой минутой становилось труднее дышать. Рубашка прилипла к спине, и ему было очень жарко. Веревки намокли от пота и чуть ослабли. Он вновь принялся дергаться, и наконец правая рука выскользнула из веревочного браслета. Но левая по-прежнему оставалась привязанной.

Феннер сел и осторожно ощупал голову. Прикосновение к черепу вызвало новую боль, хорошо, хоть крови не было.

Он попытался развязать узел, держащий его левую руку, но не смог: петля была под кроватью. Феннер смог ее только ощупать. Все усилия освободиться были тщетными.

«Не могу же я сопротивляться одной рукой, — подумал Феннер. — Кто этот подлец, ударивший меня сзади? Видимо, он оставался снаружи и воспользовался моментом, когда я возился с Найтингейлом. Какую же участь они мне уготовили?»

Он опустил ноги на пол, потом встал шатаясь, но привязанная рука не позволяла выпрямиться. Головная боль почти исчезла, и, двигая за собой кровать, он дотащился до двери, толкнул кровать к стене и сел.