Матс Ульссон - Наказать и дать умереть

– Здесь глубоко? – полюбопытствовала Бодиль.

– Да, причем сразу у берега.

– Можно стоять в воде?

– Нет, не здесь. Надо отплыть немного и встать ногами на камень, если хочется.

– Поплаваем?

– Сейчас?

– Да.

– Но у нас нет…

– И не надо.

Бодиль сняла босоножки и развязала поясок на платье. Потом подставила мне спину.

– Можешь расстегнуть молнию?

Я потянул замок вниз, и она сняла платье через голову и бросила на землю. Туда же легли трусы. В лицо мне полетели брызги, и Бодиль исчезла в волнах.

Через некоторое время ее голова снова появилась на поверхности.

– Прыгай! Здесь здорово!

Но одно дело снять с себя трусы и платье, а другое – расстегнуть рубашку и брюки и развязать шнурки на ботинках.

Она уже плескалась вовсю и смеялась, когда я по лестнице спускался в море.

Бодиль оказалась права: это было чертовски здорово.

– Покажи мне камень, на котором можно стоять! – закричала она.

– Осторожно! – предупредил я. – Там полно ракушек, попадаются острые как бритвы.

– Поплывем к плоту.

Поодаль на воде лежал плот двадцати пяти – тридцати метров длиной. Я никогда им не интересовался, поскольку в дневное время он кишел мальчишками, которые забирались на него и плюхались в воду.

Но Бодиль разыгралась как ребенок.

Она первая подплыла к плоту, поднялась на него по лестнице и легла на спину. Признаться, я обрадовался, когда увидел лестницу. Ловкостью я никогда не отличался.

Бодиль сидела и смотрела на меня.

Я не знал, что сказать.

– Ты слышал, что в дождь вода в море бывает особенно теплая? – спросила она.

– Неужели? – растерялся я.

Бодиль пожала плечами:

– А в грозу, говорят, еще теплее, потому что в воду попадают молнии и нагревают ее.

– Это я слышал.

– И?..

– Логично. Дождь льет с теплого неба, и молнии… В общем, не знаю.

– Будь на тебе штаны, я бы спросила: прячешь ли ты банан в кармане или просто рад меня видеть?

Я отвернулся, стараясь не смотреть ей в лицо:

– Но у меня их нет.

– Вижу, – улыбнулась Бодиль.

Я склонился к ее лицу… Кофе, граппа, соленая вода – в жизни не пробовал смеси вкуснее. Ее язык был мягкий, живой.

– Но я сплю на диване, если помнишь. Я все еще замужем, – предупредила Бодиль. – Поплыли обратно?

Я не хотел ничего слышать о ее замужестве. Я прильнул к ней, когда мы вышли на берег, потому что дрожал от холода, ведь вытереться было нечем.

– Ты действительно очень рад меня видеть, – повторила она.

– В жизни не встречал такой красивой женщины.

– Ты, наверное, всем это говоришь.

– Нет, это правда.

– Неправда, – возразила Бодиль. – Я толстая, и у меня слишком большой зад.

– Ты не толстая, и у тебя самый красивый зад из всех, какие я видел. – Я погладил Бодиль по спине и бедрам.

Она прижалась ко мне еще крепче:

– Тем не менее я сплю на диване.

– Ты уже говорила.

– Серьезно.

– Я помню, ты замужняя женщина.

Мы натягивали одежду на мокрые тела, и я заметил человека, который стоял поодаль, на парковке, и наблюдал за нами. Так мне показалось, во всяком случае. Я вздрогнул, когда встретился с ним взглядом. Высокий мужчина в плаще. Последнее меня удивило, ведь было тепло. Я инстинктивно прикрыл собой обнаженную Бодиль и поцеловал ее. Когда снова поднял взгляд, мужчина исчез.

Не исключено, что он мне привиделся.

Мы побрели к гавани. Мокрое платье липло к ногам Бодиль. Босоножки она несла в руках.

Я не люблю ходить босиком, но перспектива шлепать в ботинках мокрыми ногами привлекала еще меньше. Поэтому я взял ботинки в руки и осторожно ступил на камни, делая вид, что мне совсем не больно. Вероятно, это и был мой способ производить впечатление на девочек.

– У тебя есть полотенца? – спросила Бодиль, войдя в дом.

– Найдутся, – ответил я.

Пока она принимала душ, я сбегал в ресторан и выклянчил у Симона остатки вина под названием «десять минут на тракторе». Затем присел на террасе и стал напряженно вглядываться в сторону гавани, высматривая высокую мужскую фигуру в плаще. Но ничего не обнаружил, – вероятно, он действительно мне привиделся.

Я принес два бокала, поставил диск с балладами Декстера Гордона и разлил вино.

Бодиль вышла из ванной. Из одного полотенца она соорудила на голове подобие тюрбана, а во второе завернулась, закрепив его на уровне подмышек. На это полотенца едва хватило. Бодиль сверкнула голой ляжкой, наливая себе воды из-под крана.

– Все пытаешься соблазнить меня? – спросила она, когда мы сидели за вином и слушали музыку.