Нэнси Розенберг - Испытание огнем

— Здесь есть то, чего нет в Далласе, — вода, — сказала Стелла, любуясь морским пейзажем. — Иногда мне и в самом деле не хватает океана. Знаешь, мой отец всегда хотел завести лодку. Его отец был рыбаком в Италии. У моего же была привычка по воскресным дням после мессы приезжать сюда, чтобы посмотреть, как яхты возвращаются в гавань.

— Нам нужно найти Шорлайн-драйв, — сказала ей Бренда. — На карте отмечены маленькие улицы или только главные магистрали?

— Сверни направо, — подсказала Стелла, наклоняясь вперед и всматриваясь сквозь ветровое стекло в очертания улиц. — Почти уверена, что эта самая Шорлайн-драйв должна показаться справа. Это одна из улиц, что ведут к гавани.

Приблизительно через двадцать минут они остановились у довольно скромного загородного домика и едва нашли место для своего автомобиля на пятачке, который еще оставался свободным от машин. Хотя дом был только чуть больше стандартного коттеджа, женщины сразу поняли, что Виктор Пилгрим заплатил за него изрядную сумму. Любая собственность такого рода вблизи воды стоит дорого, а сразу же за задним двором Пилгрима открывался великолепный вид на Мексиканский залив. По тротуарам во всех направлениях шныряли ребята на скейтах. Более взрослые парни степенно шли, придерживая серферы, которые они — по обыкновению — переносили, уложив на головы. Зрелые обитатели прибрежной зоны перетаскивали к лодкам рюкзаки с продуктами и вещами, необходимыми для путешествия по морю. Мимо промчались несколько машин, явно превышавших скорость, в них было полно не в меру возбужденных подростков.

— Веселятся напропалую, — хмыкнула Бренда. — Как думаешь, сколько человек здесь сбивают за год? Десять? Двадцать? А ведь большинство этих юнцов по закону не имеют права даже на покупку пива.

— Неплохо бы здесь как-нибудь позагорать, — заметила Стелла. — А вообще, похоже, тоска здесь смертная.

— Не думаю, что сейчас мне не хватает именно того, чтобы поваляться на солнце, — заметила Бренда. Она потянулась к дверной ручке, но вдруг повернулась к Стелле и добавила: — Тебе придется подождать в машине. Пилгрим тебя сразу узнает.

Бренда позвонила. Через некоторое время дверь открыла женщина. Она выглядела простушкой с седеющими волосами. На ней было короткое платье, напоминавшее мужскую рубашку.

— Виктор Пилгрим дома? — спросила Бренда, предъявив значок прокуратуры и быстро спрятав его в сумочку. — Я из офиса окружного прокурора, мадам. Мне необходимо задать ему несколько вопросов.

— Подождите, — сказала женщина и скрылась в доме. Когда она вернулась, лицо ее было удивленным. — Я видела его буквально минуту назад, но сейчас почему-то не могу отыскать. Вероятно, он вышел прогуляться по пляжу. Может быть, вы зайдете и подождете его в доме? Уверена, он с минуты на минуту вернется. Он редко уходит далеко — а все из-за ноги.

Бренде показалось странным выражение лица женщины, особенно озадачивали глаза. Было похоже, что женщина смотрит не на нее, а как-то сквозь нее. Неожиданно для себя самой Бренда помахала ладонью прямо перед глазами женщины. Та даже не моргнула. Бренда опустила глаза и увидела в ее руках трость.

— Если вы не против, мы заедем еще раз — попозже. Так что, вы говорите, случилось у вашего мужа с ногой?

— Она все еще его беспокоит, — ответила женщина. — Он получил травму, когда работал в полиции. Он выписывал штраф, стоя на шоссе, и в этот момент пьяный водитель врезался в машину, с владельцем которой он разбирался.

— А в каком отделении он служил?

— Извините, — произнесла женщина. — Я не расслышала вашу фамилию.

— Меня зовут Бренда Андерсон, — сказала она и протянула руку, однако тут же почувствовала себя глупо, поскольку ее ладонь нелепо повисла в воздухе, а женщина продолжала держать руки внизу, у бедер.

— Мне надо идти, — произнесла женщина и захлопнула дверь прямо перед носом следователя.

Когда Бренда подошла к машине и села на свое место, она повернулась к Стелле и сказала:

— Жена Виктора Пилгрима — слепая.

— А где сам Пилгрим?

— Боюсь, что я все испортила, — ответила Бренда. — Мне кажется, я сказала то, о чем говорить не следовало.

— И что же ты такое сказала?

— Я спросила, к какому департаменту был приписан ее муж, когда получил травму.

— Ну, и что в этом особенного?

— Подумай, как следует. Пилгрим получает пенсию от Хьюстона. Тебе не кажется, что по логике вещей и травму он должен был получить в Хьюстоне, а не тогда, когда он служил в полицейском департаменте Сан-Антонио.