Павел Генералов: Искушения олигархов

Утром Петухов проводил Катю в аэропорт. Самолёт вылетал в одиннадцать — ровно в этот же час, но уже не по белоярскому, а по московскому времени, она будет дома.

Катя вернулась к Петухову, как она утверждала, навсегда. На протяжении всех последних месяцев она была рядом с ним — верная боевая подруга.

Жаль, конечно, было отпускать её в этот судьбоносный день — но что поделать? Свой человек в Москве был необходим. На случай, если Смолич начнёт подавать заявы–кляузы в Центризбирком.

Избирательная кампания закончилась, и оставалось надеяться только на то, что второго тура не понадобится. Для этого было сделано всё возможное и невозможное. А ведь когда только начинали, трудно было поверить, что ко дню выборов Петухов придёт с рейтингом в шестьдесят без небольшого процентов!

В южных районах Белоярского края лидером считался Боков. Но с «железным королём», начавшем свою кампанию из тюрьмы, удалось столковаться. Не без помощи, конечно, Кремля. Свой высокий рейтинг Виктор Боков обменял на свободу. Правда, его поддержка даже на западе была косвенной и в основном сводилась к контрпропаганде, направленной на основного соперника Петухова, главу белоярского законодательного собрания Смолича. Конечно, не все голоса от Бокова простым арифметическим действием приплюсовывались к электорату Петухова. Часть боковских избирателей предпочла протестное голосование.

На традиционно красном востоке края в ряды сторонников Петухова записались сочувствующие Голубкову. Бывший тесть не обманул — поспособствовал на все сто.

Сам Белоярск разделился примерно поровну, но всё же небольшой перевес Константин Сергеевич получил и здесь. Особенно когда стало ясно, кого именно поддерживает далёкая, но всесильная Москва.

На севере края Петухов брал почти семьдесят процентов. И это было понятно: за ним стояла сама «Севернефть», от которой кормился весь север.

Сложнее всего дела обстояли с западными районами. Юрий Смолич был родом именно оттуда. Это и был его основной козырь. Собственно всю кампанию политтехнологи Смолича вели на этом вечном противодействии: «наш — не наш». Однако в последнюю неделю Смолич стал по данным социологов проигрывать и запад.

Петухов считал, что успех принесли хорошо проведённые встречи с избирателями. При его появлении в залах и клубах люди вставали под звуки гимна и аплодировали так, что он краснел от смущения. Константин Сергеевич и не догадывался, что начинали и вставать, и аплодировать его же агитаторы, доставленные из близлежащих районах на автобусах. Они же по завершении встречи провоцировали ажиотаж, спеша на сцену за автографами к будущему губернатору.

И уж тем более Петухов не знал, да и не должен был знать, каким способом сбили рейтинг Смолича на западе. Это знали только те штабисты, которые занимались контрработой. А фишка была хоть и убойной, но не слишком хитрой.

Смолич действительно родился в Белоярском крае. А вот его родители приехали сюда в сорок четвёртом из Белоруссии. Почему приехали? Возникал такой вопрос, если его правильно и вовремя задать. И вот за месяц до дня выборов в исконно Смоличевских районах поползли нехорошие слухи. А именно — что Смолич–старший бежал из Белоруссии не просто так, спасая семью от голода, а потому, что был при оккупации полицаем, работая на подлых фашистов…

Вернувшись из аэропорта в гостиницу «Севернефти» Петухов принял горячую ванну, выпил полбутылки коньяка и заснул сном младенца. Напряжение последних месяцев, похоже, отпустило. Проснулся он от звонка. Звонили из штаба:

— Константин Сергеевич! — услышал он радостный голос своего имиджмейкера Генералова. — Есть первые предварительные итоги по западу. Мы лидируем с результатом чуть больше пятидесяти процентов!

— А это значит? — Петухов спросонья не мог понять, откуда результаты? Ведь только что было утро. Сколько же он проспал?

— А это значит, что есть шанс прорваться с первого тура! — Генералов, похоже, тоже устал от долгой кампании.

— Сейчас приеду! — Костя чувствовал себя красивым и бодрым, хоть сейчас на трибуну.

Он посмотрел на часы — ничего себе поспал! Прямо спящий красавец! Было уже десять вечера по местному времени. Значит, у Катьки — три дня. Чего же не звонит? Он посмотрел на мобильный — ага, вот и письмецо от любимой жены: «Долетела. Целую, люблю».

Петухов молодецки расправил плечи — еще бы не любить! Такой молодой и уже — тьфу–тьфу — губернатор!