Павел Генералов: Искушения олигархов

— На полчаса игрушки хватит, — кивнула Нюша на девочку. — А мы пойдём кофе пить?

— Из твоих рук — хоть цианистый калий, — покорно согласился Иннокентий. Знал он, какой Нюша «ядовитый» кофе варит! Обычно при совместных завтраках он в этом вопросе старался инициативу перехватить.

Но кофе оказался на удивление приличным — наверное, потому, что варила не Нюша, а электрическая кофеварка.

— Нюша, я требую ответа, — лишь пригубив кофе, Иннокентий отодвинул стул. Он встал на одно колено, приложил руку к сердцу и склонил голову.

Нюша не могла не оценить красоты жеста. Всё–таки Кеша — гениальный актёр! И даже с режиссёрскими талантами. Такую мизансцену выстроил! Стоит теперь, коленопреклонённый, и хитро на неё посматривает. Совсем как только что Зера со своим яблоком. Но это был не розыгрыш. Иннокентий действительно ждал ответа.

— Боник, уйди! — услышала Нюша голос Зеры и в кухню ворвалась весёлая парочка. Зера с антоновским яблоком, поднятом ввысь, как факел, и Боник, пытающийся до этого ярко–зелёного «факела» допрыгнуть.

— Он хотел немытое съесть! — наябедничала Зера на собаку, с интересом поглядывая на дядю, который в светлом костюме, похоже, ползал по полу. Во что это они тут без неё играют? Боник сел и невинно склонил голову набок.

Нюша взяла яблоко, сполоснула его под краном и отдала Зере:

— Поиграйте в гостиной, мы сейчас придём, — пообещала она.

Кеша поднялся с пола, и Зера умчалась — поняла, что здесь игра закончилась.

— Ну что, Нюша? — Иннокентий взял в руки Нюшино лицо и приблизился к ней так, что в его зрачках отражалась лишь она, Нюша. В гостиной Зера менторским тоном что–то выговаривала Бонику.

А Нюша, глядя в своё отражение, ответила тихо, но твёрдо:

— Нет.

К четырём часам котировки акаций «Севернефти» подскочили на одиннадцать пунктов. И благодарить за это надо было Герцензона. Свет Ивана Адамовича. Уже не осталось ни малейшего сомнения, что скупал их именно он. За неполный день Герцензон «съел» тринадцать процентов из тех пятнадцати, что болтались на свободном рынке. Два процента, как водится, разбежались по карманам других, мелких игроков, которые начали суетиться под конец, пытаясь ухватить убегающего кота за хвост.

Гоша сидел перед компьютером в своём кабинете и стучал по клавишам клавиатуры. Со стороны могло показаться, что он весь, прямо–таки по уши, погружён в работу. Собственно, так оно и было. Голова соображала, а пальцы в это время отстреливали на экране сонмища монстров из новейшей версии «DOOM».

А картинка в Гошиной голове уже почти сложилась — наподобие тех паззлов, которые так любит Зера. Зера–маленькая…

Не хватало лишь нескольких фрагментов. На их поиски и был направлен Соловьёв, появления которого Гоша ждал уже с минуты на минуту.

Расправившись с очередным монстром, напоминавшим космического спрута из фильма «Чужой», Гоша поставил игру на паузу и откинулся в кресле.

Секретарша Алла, наконец, доложила о прибытии Соловьёва.

По мрачному, но излучающему победоносную энергию лицу Соловьёва было ясно: он что–то нарыл. В таком, победном варианте бывший ГРУ-шник более обычного походил на Шона Коннери в первых и лучших сериях бессмертной «бондианы».

— Присаживайтесь, Олег Юрьевич.

Присев в кресло напротив Гоши, Соловьёв открыл кожаную папку с логотипом «Севернефти»:

— Я подготовил всё в виде краткой оперативной справки. Это нам потом понадобится при передачи материалов в прокуратуру.

Гоша кивнул:

— Излагайте.

— Он довольно хорошо спрятал концы в воду. Однако не учёл того, что наши ребята из «Аквариума» вели собственные «личные дела» на коллег из «конторы». Тот человек, которого сфотографировала Анна Вячеславовна на Пушкинской площади и которого встретил в Амстердаме господин Сафин, есть Качалов Вячеслав Борисович…

— То есть, по всей видимости, это тот самый полковник «Ка» или «Кащ», о котором мне пытался сообщить в больнице Морозов… — вставил Гоша

— Думаю, да, — продолжил Соловьёв. — Именно полковник. В отставке. Ещё в конце восьмидесятых он возглавлял один из отделов в Первом главном управлении КГБ СССР. Очень специфический отдел, занимавшийся подготовкой и проведением операций уничтожения. Тогда их основной мишенью были международные террористы. Именно они убрали, например, в девяностом Алим–хана. Он и его люди тогда готовили теракт, который должен был произойти в Москве, в ГУМЕ. Алим–хан был внешне чист перед законом. И просто умер в собственной квартире. От разряда тока в неисправной кофемолке — у Алим–хана было очень слабое сердце. В первой половине девяностых отдел Качалова уничтожал скопом и по одиночке известных криминальных авторитетов. Тогда на них прямо какой–то мор нашёл. Под горячую руку попадались и вполне обычные бизнесмены. В девяносто седьмом Качалов вышел в отставку. Создал свою охранно–аналитическую фирму «Сфинкс». В девяносто девятом возглавил службу безопасности компании «Роспетролеум», а уже через полгода получил пост вице–президента…