Павел Генералов - Искушения олигархов

Вася поднатужился и разлепил оба глаза. Оказалось, упавшая простыня теперь была далеко–далеко, на полу. А сам Вася, антично обнажённым сидел на высоком столе, куда обычно складывают умерших перед последним визитом к патологоанатому. На посиневшей от холода Васиной ноге болталась на резиночке клеёнчатая бирка с чернильным номером «17-Н».

Вася, кряхтя, сполз со стола и, брезгливо жмурясь, закутался в простыню. Холод пронимал до самых костей. С другой стороны, если бы здесь не было так холодно, ещё неизвестно, сколько бы времени он оставался в беспамятстве.

Дороги до железной двери мертвецкой хватило, чтобы вспомнить — в общих, конечно, чертах — что же такое произошло. Вчера вечером — или позавчера? — в общем, в субботу накануне дня выборов, он зашёл к другу Шишкину, ведущему специалисту Ондырьского морга. Шишкин, как и Вася, был родом из средней полосы и так же застрял на Икотке после института. Это и был первый тост, — вспомнил Полубояринов, — за такую гостеприимную негостеприимную землю, за вторую, блин, малую родину.

Потом выпили за без пяти минут вице–губернатора. Это, значит, за Васю. Потом за трудовые будни и скромных тружеников — это за Шишкина. Потом — за победу Станислава Евгеньевича Котова с результатом под сто процентов. Потом — за женщин. Потом — за женщин, которые не брезгуют скромными тружениками в перерывах между трудовыми буднями. А потом…

Потом Шишкин вытащил «стеклорез». Местную, истинно ондырьскую выпивку. В переводе с икотского на русский: стеклоочиститель, разлитый в водочные бутылки.

Обычно и Шишкин, и Полубояринов этой отравы не пили. Но здесь… Видно, бес попутал. Что было дальше — Полубояринов не помнил. Хотя нет, уже помнил: лампочка, как солнце, ну и дальше…

Вася колотил в железную дверь оледеневшей рукой, пока не заметил табуретку.

Наконец, дверь начала приоткрываться. Осторожненько, помаленьку — видимо, с той стороны ещё не привыкли к оживающим покойникам.

Полубояринов ввалился в тёплый кабинет и, чуть не сбив с ног обалдевшего санитара, заорал с ходу:

— Вы что, совсем охренели? Живого человека!

— Вы ночью были совсем мёртвый, — начал оправдываться маленький санитар–икотянин.

— Шишкин где? — рявкнул на него Вася, чувствуя, что голос садится.

— Его утром домой жена увезла, а вы тут лежали белый и мёртвый, — талдычил своё санитар.

— Быстро мне мою одежду! — распорядился Полубояринов. — И что за номер идиотский?

— Так положено, — суетливо открывая шкафчик, объяснял санитар. — Семнадцатый шкаф, а буква «Н» — значит, неизвестный.

— Я те покажу — неизвестный, — сипел Вася, натягивая воняющие какой–то медицинской дрянью штаны. — Начальство надо знать в лицо. Сошлю за вредительство!

Он сам понимал, что сослать дальше Икотки в принципе некуда, но надо же было показать, кто здесь и вообще теперь везде главный. Санитар испуганно жался к стене и виновато молчал. Чёртова бирка с номером никак не хотела сниматься, а искать ножницы у Васи времени уже не было. Его и так в штабе уже, наверное, обыскались — настенные часы показывали восемь часов.

— Восемь — утра или вечера? — спросил Вася, распространяя противный запах формалина. Он натянул унты прямо так, на бирку.

— В-вечера, — заикаясь, ответил вконец перетрухавший санитар. В подтверждение санитаровых слов радио выдало бодрым женским голосом:

— В Москве — полдень!

…Стас Котов был доволен. До его победы оставалось всего–то ничего: лишь подсчитать голоса. Ох, прав был покойный Монстр Иванович, царство ему небесное! Теперь он, Котов будет единственным хозяином Икотки. Конечно, Сидоров и его команда со своим Немало — Корякским проектом хапнули часть территории, но уж зато все остальные здешние недра — его и только его. Ай да Котов, ай да сукин сын! Добрался–таки до недр! Уж за четыре–то полноправных года он выкачает из здешней таблицы Менделеева такие гешефты, что арабские шейхи с их нефтекачалками скиснут от зависти! А к доктору Кобрину имеется личный счётик. О чём он там мечтал? «Манчестер» купить? Ну, это мы ещё поглядим, товарищ Анакондов…

В кабинет заглянул порядком нетрезвый Царёв. А ладно, сегодня положено, пусть пьёт.

— Полубояринов там не появился? — спросил Стас, несколько обеспокоенный пропажей верного Василия.

— Пока нету. Зато с минуты на минуту появятся первые результаты, Станислав Евгеньевич! — доложил Царёв.

— Все цифры — сразу ко мне! — распорядился Стас.

…В штабе первым, кого встретил Полубояринов, был имиджмейкер Виталий Царёв.