Павел Генералов - Искушения олигархов

— Где пропадаете? «Сам» уж десять раз спрашивал! — нагловато сообщил Царёв.

— Где был, там уже нету, — отрезал Василий.

— А чем это от вас пахнет? — принюхался Царёв. — Что, новый икотский парфюм? — и он довольно загоготал над идиотской своей шуткой. — Да, кстати, Василий, ещё успеете поставить на тотализатор.

— Какой такой тотализатор? — заинтересовался Вася. Хоть в голове его было мерзко, но в душе он оставался игроком. Даже после мертвецкой.

— Ставим на результат, с каким Станислав Евгеньевич выиграет, — объяснил Царёв. — Стольник в баксах платите и пишете свой процент. Кто угадает, получит… — Виталий прикинул в уме, — две штуки зелёных. Неплохой урожай для здешних полей.

— Вступаю, — решительно объявил Василий. — Стольник за мной, а цифру запиши — восемьдесят один процент.

— Ну, вы махнули, Василий! Такие цифры только в банановых республиках бывают! — удивился Царёв.

— А ты запиши, запиши, — настоял Василий. Он наверняка знал, каким будет результат. Глава местного избиркома в лепёшку разобьётся, но аванс отработает и выдаст заказанную ещё с неделю назад цифру.

Инесса была в бешенстве. Мало того, что из дома Сидоровых её выгнали, как шелудивого пса, так ещё и Качалов пропал. Будто сквозь землю провалился!

Почему хозяин выпер её, Инесса так и не поняла. Ну, не тетёшкалась она с его дочкой, как припадочная бабушка, так ведь этого от неё и не требовалось! А то, что девчонка начала говорить одновременно на двух языках — так это только её, Инессина заслуга.

Но хозяин, не объясняя причин, выдал жалованье до конца года и отказал в рекомендациях. Ну и хрен с ним и с его рекомендациями. Качалов ей сделает такие рекомендации, которые этому грёбаному Сидорову и не снились.

Только ни один из качаловских телефонов не отвечал, а отчаянное послание «по мылу» вернулось обратно.

Инесса давно сотрудничала с Вячеславом Борисовичем Качаловым, совмещая эту работу с собственно гувернантской, пресной до чёртиков. До Глуховской опупеи она воспитывала детей в основном эстрадных артистов, собирая на родителей мелкий и крупный компромат. Чаще всё–таки мелкий — употребление наркотиков, афёры с левыми концертами, дружба с криминальными элементами, ну и прочую муру.

Полковник Качалов, её бывший начальник ещё по давней службе в КГБ весьма доходчиво объяснил Инессе благородную цель её настоящей работы:

— Понимаешь, они же — лицо страны, поэтому должны быть управляемы. А то ещё возомнят о себе, что они — боги!

Из этого Инесса сделала вывод, что настоящие боги — это они, бойцы, так сказать, невидимого фронта. Эта тайная власть была важнее небольшого жалованья, которое выдавал Качалов.

Последнее место службы оказалось более скучным внешне, чем жизнь среди шумных и подчас истеричных эстрадных звёзд. Однако истинная её работа, как она поняла, была гораздо важнее для Качалова. Во всяком случае, на все срочные её вызовы он выезжал лично и тотчас же.

А когда она добыла информацию об этих акциях «Севернефти» Качалов даже поцеловал ей руку. И вот — исчез! Как раз тогда, когда он так нужен ей.

Она металась по своей крошечной двухкомнатной квартирке, как запертая в клетку росомаха. Потом, не выдержав, достала из сумочки мобильный телефон и вставила туда новенькую сим–карту, купленную специально ради этого звонка. По тому номеру, куда разрешалось звонить только в самом–самом крайнем случае.

Выпив для храбрости рюмку коньяка, Инесса набрала заветный номер. Качалов ответил сразу:

— Больше не звони сюда, — вместо приветствия сказал он сухо.

— Что случилось? — стараясь говорить спокойно, спросила Инесса.

— Ты прокололась, — голос Качалова был жёстким и скрипучим. — Мы с тобой больше не работаем.

— Но — где? Как? Почему? — истерично взвизгнула Инесса. Самообладание покинуло её.

— Поработай по специальности, — отрезал Качалов. — Если понадобишься — найду.

Коротки гудки стучали Инессе прямо по мозгам. Она, уже плохо соображая, что делает, набрала секретный номер по второму разу.

Механический голос на безукоризненном английском сообщил ей, что абонент недоступен. Инесса поняла: не недоступен, а просто прекратил своё существование навсегда. Это был так называемый «одноразовый» номер. Не сумела испросить по нему свою индульгенцию — свободна на фиг!

Инесса в сердцах бросила свой телефон в стену. Тот, жалобно звякнув, упал на пол, расколовшись на две части.

Белоярск