Станислав Рем - Принимая во внимание

Вечерами, когда я возвращался поздно домой, дядя Саша и Мишка делали вид, будто спят. Но я-то знал, что они не спали и перед моим приходом наверняка обсуждали меня. И чёрт с ними! Какие же они хорошие мужики! Мишка, когда я собираюсь на встречи со Светой, заставляет меня надевать свой костюм. Он у него импортный, дорогущий. Ему кто-то из художников из прошлой, московской жизни из-за границы привёз. Сам он его не носит. Говорит, нет повода. Но и продать не хочет. Мол, дорог, как память. А Александр Олегович мне презентовал галстук. Шёлковый! Шик! Светланка, как видит меня в таком виде, в костюме и при галстуке, тут же берёт под руку: чтоб не украли. Приятно! Аж мурашки по спине…

Ладно, зовут! Вон, даже Мишка с утра ходит трезвый, терпеливо ждёт, когда сядем за стол. Смотрит на меня с тоской. Нельзя так над человеком издеваться. Иду чистить картошку!»

13 марта 1969 года, 14.52

– Арсений…

– …Федотович!

– Осмотрите, пожалуйста, Арсений Федотович, содержимое кабинета Василия Трифоновича и скажите: всё ли находится на своих местах? То есть помещение в том же состоянии, как было 11 марта этого года, или что-то поменялось?

Сысоев нацепил на нос очки в тяжёлой толстой оправе, как отметил Глебский, точь-в-точь какие носил глава КГБ Андропов, и бегло осмотрел кабинет.

– Я в тот день ушёл вместе с Василием Трифоновичем. Вроде, – неуверенно протянул секретарь, – как будто всё на своих местах.

– «Вроде как»? Такой ответ не годится. – Глебский прошёл в центр кабинета. – Смотрите детально. Что отсутствует на столе, в шкафах, в гардеробе? Естественно, в первую очередь проверьте содержимое стола и несгораемого шкафа. Арсений Федотович, что стоим? Приступаем!

Малышев задержался у порога. Странное чувство овладело им. Кабинет не изменился. Всё находилось на своих местах, как при Василии Трифоновиче. И двухтумбовый, дубовый стол, с полированной столешницей, на котором стоял письменный прибор, лежало несколько папок и блокнот в твёрдом, картонном переплёте. Крепкий стул во главе стола. Стол для совещаний, над ним – портрет Дзержинского. Книжные шкафы. Пылящиеся в них тома Ленина, со вставленными для глаза посетителя закладками, громоздились на своих местах. В углу, как обычно, выделялся из общего интерьера, металлический, несгораемый сейф, выкрашенный в едко-зелёный цвет. Всё знакомо и обыденно. И неприятно. Малышева не покидало чувство, будто полковника нашли не на улице, а именно в этом кабинете. Мало того, ощущение было таковым, что, казалось, сделай с десяток шагов, загляни за стол, и обнаружишь лежащее мёртвое тело Василия Трифоновича.

– Александр Константинович, что вы в дверях остолбенели? – Голос Глебского привёл майора в чувство. – Проходите, помогите товарищу Сысоеву в осмотре. Арсений Федотович, какими делами Василий Трифонович интересовался в последние дни?

– В основном теми, что связаны с несением пограничной службы. Ему из архива доставили дела по прошлогодним событиям в Сковородинском и Михайловском погранотрядах. Девятого и десятого числа интересовался личными делами всех граждан китайского происхождения, что проживают в Благовещенске. В последние дни несколько раз ездил на встречу с первым секретарём обкома партии товарищем Аврамеевым…

– Вы присутствовали при встречах? – тут же поинтересовался Глебский.

– Никак нет, товарищ подполковник. На встречах подобного ранга нам присутствовать не положено.

– Значит, ездил один? И никогда никого с собой не брал?

– Совершенно верно.

– А что за события произошли в прошлом году в тех погранотрядах?

Сысоев вместо ответа посмотрел на Малышева.

– В сентябре и октябре прошлого года на охраняемой данными отрядами территории имели место инциденты, связанные с нарушением границы, – дал ответ майор.

– Понятно. Арсений Федотович, взгляните, все дела на месте? – Глебский кивнул на картонные папки, горкой лежащие на столе. – Ничего не пропало?

Сысоев быстро перелистал документы.

– Всё на месте.

– Уверены?

– Да, – чётко ответил Сысоев и тут же добавил: – У меня хорошая память. Да и Василий Трифонович не имел привычки брать работу на дом.

– Хорошее качество, – выдохнул москвич. – А вот у меня, знаете ли, так не получается. Нет, бумаги, конечно, не беру, а вот в голове постоянно каша из проблем варится. Из стола Василия Трифоновича ничего не пропало? К примеру, табельное оружие. Он его в столе держал? Или в сейфе?

– В сейфе, – утвердительно ответил секретарь.