Алексей Хапров - Петля анаконды

– Так-так, – поощрительно покивал головой я. – А как на ваш взгляд, существуют ли сейчас уязвимые места у нынешнего политического режима?

– Нет такой власти, в которой не было бы слабых мест, будь это даже самая безжалостная диктатура, – снова усмехнувшись, негромко проговорил Прудиус. Он, безусловно, понял, что я его «прощупываю». – Всё кажущееся неуязвимым имеет свою уязвимость. Это хорошо иллюстрирует один древнегреческий миф. Есть там один такой персонаж – воин Ахиллес. Его невозможно было ни убить, ни ранить. Копья, стрелы, мечи противника попросту не проникали в его тело. А всё потому, что в детском возрасте мать искупала его в водах волшебной реки Стикс. Но была вот такая проблема – во время купания она держала Ахиллеса за пятку, и его пятка, по этой причине, оказалась не защищена. Враги Ахиллеса пронюхали об этой его слабости и стали целиться именно туда. И в битве при Трое им удалось ранить его в пятку отравленной стрелой. Рана оказалась смертельной, и Ахиллес погиб. Вот так же и с любым политическим режимом – в каждом из них присутствует своя «Ахиллесова пята».

– И какова же «Ахиллесова пята» у режима Рогачёва?

– «Ахиллесова пята» режима Рогачёва произрастает из уже названных мною выше особенностей нашей социальной и политической среды: разобщённости власти и общества, засилья коррупции, бесправия простого человека, нищеты. И если в достаточном количестве посыпать солью на эти общественные раны, то можно спровоцировать цепную реакцию костяшек домино, способную в конечном итоге развалить всю нынешнюю политическую систему. Но я, откровенно говоря, не уверен, что вы подобрали правильную кандидатуру на роль вожака.

– Вы имеете в виду Степанцова? – с искренним теперь уже удивлением вымолвил я.

Вот это поворот! Референт столь уничижительно отзывается постороннему о своём шефе!

– Нет. Я имею в виду Пригодина, – уточнил мой собеседник.

Я внимательно посмотрел на Прудиуса. Его дряблые желвачки ходили по щекам ходуном, а глаза – круглые, маленькие скважины – целились в меня, точно из двустволки.

Значит, Степанцов ему ничего не сказал!

– В каждой операции присутствует своя стратегия, – пояснил я. – И лидер уличных протестов не обязательно становится потом лидером страны. Что означает разработать стратегию? Это означает определить правила игры, то-есть рассчитать последовательность действий, которые с большой долей вероятности приведут от существующего положения вещей к желаемому результату. В сложившихся ныне российских реалиях поставленную задачу одним наскоком не решить, и Систему необходимо расшатывать. Расшатывание происходит от малого к бóльшему, и начинать это следует со сравнительно мелких проблем. Главное условие – чтобы эти проблемы символизировали властный беспредел и относились не ко всему обществу, а к какой-то отдельно взятой личности. Широкая огласка, локальные акции протеста, вовлечение в процесс проявления недовольства всё новых и новых лиц, и со всем этим – постепенное развитие масштаба конфликта. И лидером этого процесса, – начального, подчёркиваю, процесса, – должен быть простой, обычный человек. Не какой-то там раскрученный политик, а простой, обычный работяга. Человек, так сказать, из народа, умеющий зажигательно говорить, умеющий повести за собой. И чтобы у этого работяги уже имелась сплочённая кучка единомышленников, готовая подчиняться своему лидеру во всём: нужно маршировать – пожалуйста; бить морды оппонентам – пожалуйста; нужно стрелять – да никаких проблем. Но этот работяга нужен лишь для первых шагов. Для первоначальной, так сказать, дестабилизации. В большую политику Пригодина однозначно никто не пустит. Мы вышвырнем его сразу же, как только тому наступит черёд.

– Теперь понятно, – растянул губы в удовлетворённой улыбке Прудиус.

– Далее – уже более крупный масштаб, – продолжал я. – Как по «полю боя», так и по уровню целей. Бунтуют уже не улицы, а целые регионы. В протест вовлекаются уже не отдельные группы населения, а целые его социальные слои. Возможности активной реакции режима на эти протесты при этом будут максимально ограничены: задействуется как внешнее давление, так и внутренний саботаж. И когда авторитет режима достигнет минимума, можно будет ставить под сомнение его легитимность. Режиму предъявляется ультиматум: либо, мол, уходите по-хорошему, либо вас свергнут силой. И с этим вступает в действие уже последний, завершающий этап.