Алексей Хапров - Петля анаконды

Неторопливо прогуливавшийся вдоль забора Александровского сада Прудиус наблюдал за развивающимся на Манежной площади действом и довольно улыбался.

Россия, телеканал «Экспресс-ТВ», эфир

Ведущий: Уважаемые телезрители, мы продолжаем знакомить вас с событиями сегодняшнего дня. В эти минуты в Москве на Манежной площади проходит несанкционированный пикет. На месте события работает наш специальный корреспондент Алевтина Шульга. Сейчас она на прямой связи. Алевтина, вы меня слышите?

Корреспондент: Да, Игорь, слышу.

Ведущий: Расскажите, пожалуйста, что за люди собрались на Манежной площади и чего они хотят?

Корреспондент: Игорь, здесь собрались друзья и знакомые погибшего совсем недавно студента Игоря Боброва. Я напомню нашим телезрителям, что московский студент Игорь Бобров был недавно убит возле одного из городских кафе. В его убийстве обвиняется известный спортсмен, чемпион России по боевым единоборствам Мансур Идигов. Вот на нём-то и сходятся все требования собравшихся – они требуют вынести убийце справедливый приговор. Впрочем, пусть нам лучше обо всём расскажет один из инициаторов этого пикета. Он стоит рядом со мной. Я его представлю – Егор Пригодин. Он также известен как председатель фан-клуба футбольной команды «Гладиатор». Егор, ведь так?

Пригодин: Так.

Корреспондент: Но, насколько я вижу, ваша сегодняшняя акция никакого отношения к футболу не имеет.

Пригодин: Да, не имеет. К сожалению, мы вынуждены собраться здесь по совсем другому поводу. Некоторое время назад был убит наш товарищ Игорь Бобров. Прекрасный, обаятельный человек. Его всегда отличало стремление к справедливости. Он всегда заступался за слабых. Не мог пройти мимо, если оскорбляют женщину. Мы все его очень любили. Мы были буквально в шоке, когда узнали, что Игорь мёртв. Его убийца должен быть благодарен судьбе за то, что его быстро арестовали. Если бы он попал в руки к нам, ему было бы несдобровать. И нам плевать, чемпион он там, или не чемпион. Мы бы с ним быстро разобрались.

Корреспондент: Егор, но может всё-таки не стоит вершить самосуд? Мы ведь живём в цивилизованном обществе, где всё должно решаться по закону.

Пригодин: Да мы не против того, чтобы всё решалось по закону. Только в нашем обществе законы писаны не для всех. Разве мало случаев, когда преступники уходили от ответственности? Возьмите, к примеру, всем известного бывшего министра обороны. Развалил армию, нанёс нашему государству многомиллиардный ущерб. И где он? В тюрьме? Ничего подобного. Отдыхает на Канарах. Против него, видите ли, нет улик. Или прокуроры, которые «крышевали» подпольные казино в Подмосковье. Где они? За решёткой? Да ничего подобного. Как жили припеваючи, так и живут. И меня, и моих товарищей просто поражает процветающая в нашей системе правосудия коррупция. Не заплатил – сел. Заплатил – не сел. Суды элементарно покупаются. И у нас есть реальные опасения, что дело об убийстве Игоря спустят на тормозах. У нас есть достоверная информация, что родственники этого бандита Идигова уже начали предпринимать шаги в этом направлении.

Корреспондент: Егор, извините, а откуда у вас такая информация?

Пригодин: Этого я вам не скажу. Этой информацией нас снабдили порядочные люди, которых, к сожалению, осталось не так много, и мне не хотелось бы, чтобы у них возникли неприятности. Наша цель – чтобы убийце Идигову был вынесен справедливый суровый приговор, чтобы его не оправдали и не посадили бы на не очень надолго. И мы в этих требованиях не одиноки. Мы пришли сюда менее часа назад. Нас было порядка пятидесяти человек. А сейчас, посмотрите – нас уже более сотни.

Корреспондент: Спасибо, Егор, за то, что ответили на наши вопросы. Разрешите пожелать вам успеха.

Пригодин: Спасибо и вам.

Корреспондент: Игорь?

Ведущий: Спасибо, Алевтина. Оставайтесь на связи. Мы к вам ещё вернёмся. А сейчас перейдём к другим новостям…

Россия, Москва

Соскоблив на следующее утро бритвенным станком выросшую на лице щетину, Пригодин задумчиво застыл перед зеркалом.

– А ведь я – избранник судьбы! – как-то само по себе вырвалось у него, и санузел, в котором он находился, откликнулся на его слова гулким эхом.

– Чего ты там мелешь? – крикнула из кухни мать. Она только что вернулась с ночного дежурства в котельной и, как обычно, пребывала в «хмельной прострации».