Ларс Кеплер - Соглядатай

Она допила вино и встала, чтобы идти в кухню.

Катрина сдвинула пакет вина на край разделочного стола и снова подставила бокал под краник. Красные капли обрызгали ей руку.

Ветер завывал в кухонной вентиляции. Сквозь застекленную дверь виднелась между ветками калины пустая улица.

Дверцы чулана стукнули друг о друга и закрылись.

Катрина поставила бокал на рекламную листовку «Сефоры», слизнула капли с руки, посмотрела на бокал, на рекламную блондинку и решила сохранить ребенка, решила отменить аборт.

Катрина отнесла бокал на кухню; она подумала, что надо отправить сообщение Адаму, сказать ему: она передумала. Медленно ступая по коридору, она невольно поглядывала на крепкие деревянные двери и остановилась, когда дальняя дверца чуть приоткрылась. Катрина перевела дыхание и быстро прошла мимо. Она заставила себя не бежать, но по спине ползли мурашки от движения дверей.

Катрина села на диван и стала смотреть кино дальше.

Джон Траволта с Николасом Кейджем обменялись лицами, но оба выглядели собой.

Катрина не могла избавиться от мыслей о соседе. Он как-то странно смотрел на нее, когда одалживал грабли, и она подумала – вдруг сосед знает, что она дома одна.

Айпэд погас; Катрина приложила палец к экрану и попала прямо на улыбающееся лицо Каролин.

Катрина знала, что если повернет голову налево, то увидит дверцы чулана, отражающиеся в окне, выходящем на задний двор.

Навязчивые мысли пора пресечь.

Что, если это сосед влез тогда к ним в дом, стащил полотенце и трусы из корзины с грязным бельем?

Если знать, что дверь подвала удерживается только веревкой, можно пробраться в дом совершенно бесшумно.

Катрина подошла к окну, чтобы задернуть шторы, – и тут ей показалось, что кто-то бежит по газону.

Она приникла к окну.

Темнота хоть глаз выколи.

Косуля. Наверное, это косуля, подумала Катрина и задернула поплотнее шторы. Сердце сильно билось.

Сев на диван, она принялась набирать сообщение Адаму. Посреди фразы телефон зазвонил, и от испуга она встрепенулась. Номер был незнакомый.

– Катрина, – настороженно сказала она.

– Здравствуйте, Катрина, – торопливо проговорил какой-то мужчина. – Я коллега Адама из уголовной полиции и…

– Его нет…

– Послушайте меня, – перебил мужчина. – Вы дома?

– Да, я…

– Уходите оттуда. Не одевайтесь, не обувайтесь, просто выйдите на улицу и уходите подальше от дома.

– Простите, а почему…

– Вы уже у двери?

– Иду.

Катрина встала и пошла через гостиную. Поглядела на дверцы шкафа, обогнула диван, повернула в прихожую.

На коврике, спиной к ней, стоял человек в желтом плаще. Он закрывал собой входную дверь.

Катрина бросилась назад и остановилась за выступом стены.

– Кто-то в доме, – прошептала она. – Я не могу выйти.

– Запритесь где-нибудь и не кладите трубку.

– Господи, тут негде…

– Говорите только при крайней необходимости. Идите в ванную.

Шагая ватными ногами к кухне, Катрина увидела, что дверцы чулана разошлись. С трудом соображая, она потянула створку, юркнула в чулан, встала возле пылесоса и закрыла дверь.

Закрыть было сложно – пальцы не пролезали в щель. Катрина зацепила край дверцы ногтями, потянула на себя.

Услышав за дверью шаги, Катрина затаила дыхание. Шаги удалились в сторону кухни, двери слегка стукнулись друг о друга, и одна отъехала на пару миллиметров.

Катрина стояла в темноте, напрягая зрение и слушая, как кто-то выдвигает ящики на кухне. Лязгнул металл; Катрина мелко дышала, она вдруг вспомнила о реликвии в церкви в Сёдертелье. Адам тогда не захотел идти, но она пошла и видела реликвию. Осколок кости апостола Фомы. Священник сказал, что в реликвии еще остался святой дух – в этой желтой кости, лежащей на мраморном столе в стеклянном сосуде.

Она вытянула руку и хотела снова закрыть дверь, однако ногти лишь скользнули по дереву. Катрина осторожно переместилась в сторону, но помешали ведро со шваброй. Черенок качнулся возле ее зимнего пальто, тихо звякнула пустая вешалка.

Катрина подтянула к себе дверь, но упустила край. Створка снова приоткрылась, и Катрина увидела, что прямо перед чуланом стоит темная фигура.

Дверь рывком открыли, и мужчина с пистолетом подался назад. Рот полуоткрыт, темно-карие глаза уставились на Катрину. От мужчины пахло потом. В эти мгновения Катрина осознавала каждую мелочь. Потертые джинсы с отворотами, пятно от травы на правом колене, мешковатая куртка из черного нейлона, на бейсболке – машинная вышивка «New York Yankees» с торчащими нитками.