Рената Окиньская - Кумир для Страховидлы

Насколько я смогла разобраться, те двое очень старались свести участие этого третьего в делах фирмы к минимуму, ограниченному финансированием. Но это удавалось им плохо. Дело все в том, что тип этот отличался совершенно необузданным взрывным темпераментом и отсутствием какого бы то ни было воспитания. Как при таких данных он умудрился сколотить капитал, для меня оставалось непостижимой тайной.

Так вот он, со своей вспыльчивостью, был скор на расправу. Если он, не дай Боже, будет не в духе и начнет разбираться во всей истории, Денисыча, как пить дать, уволит. А может и Виктора заодно. Что в принципе не так уж и печально – Витю у нас никто не любил. Но и не так уж реально – именно этому взбалмошному учредителю Витя приходился, хоть и дальним, но родственником. Собственно, поэтому он и позволял себе много чего такого, за что остальным, мягко говоря, не поздоровилось бы. А уж если дело доходило до поиска виноватых, то ими, конечно же, всегда оказывались другие.

Мы еще попереживали на эту тему, пожелали Диме ни пуха, ни пера и попросили держать нас в курсе. Мрачный и злой Дима удалился в сторону своего склада.

А через час и в самом деле вспыхнул потрясающий скандал. Бушевал тот самый учредитель, которого Денисыч, а за ним и другие сотрудники, за глаза называли «Поротя», по ассоциации с одним старым советским мультфильмом.

Для всех лиц, которых скандал не касался лично, начальственный гнев представлял собой довольно забавное зрелище. Поротя не мог усидеть на месте от таких новостей. Он выскочил из конференц-зала и носился по всей административной части. Кричал что-то насчет того, что здесь творится произвол, что он этого не потерпит, что научит нас работать. Самое плохое, что он всегда добавлял, что «Виновные будут наказаны», и иногда, довольно часто, и в самом деле штрафовал немилосердно, а то и вовсе увольнял. Причем, как говорится, «без суда и следствия». Если человек попадал ему под горячую руку, шансов у него было мало. Достучаться до разума «Пороти» в момент кризиса возможности не было, а когда кризис миновал, то ответ был один – «решение уже принято». Ибо признавать свои ошибки по его глубокому разумению означало бы – подорвать свой начальственный авторитет.

Был у нас даже как-то случай, когда двое сотрудников что-то не поделили, и один на другого «настучал». Уволен тот другой был буквально сразу. Но, когда остальные сотрудники узнали о таком гадком поступке, на «стукача» началась настоящая травля. У него постоянно терялись документы, ему забывали говорить о важных и срочных звонках, у него начал «глючить» компьютер, а у программистов как раз не было времени, чтобы им заняться. И уж конечно с ним перестали общаться. Беседы смолкали, когда он входил в комнату, зато в спину частенько летели едкие словечки. Он не выдержал и двух недель. Пошел к Пороте, попытался объяснить, что к чему, но был просто уволен следом. О том, чтобы вернуть первого, которого уволили несправедливо – даже мысли не возникло.

В общем, нрав у нашего соучредителя был тот еще…

У остальных двоих характеры были намного спокойнее. Но они взирали на все выверты их партнера философски, кому как не им было знать о его темпераменте. Если уж не получалось отстранить его от очередного собрания, то ему позволялось практически все. А потом, задним числом, устранялись последствия. В общем, все были довольны тем, что они посещают наш филиал не чаще трех-четырех раз в год.

Я во время бури была спокойна. Меня скандал касался с чисто технической точки зрения – ведь это мне предстояло приготовить новую таблицу для подсчета товара, сделать отчет по остаткам и т.п. Я даже начала все это делать потихоньку, ведь и так ясно, что пересчет будет, чего себя задерживать?

А вот Диму мне было откровенно жаль. Досталось ему по первое число. Его вызвали на совещание руководства и устроили первостатейную выволочку. Он грудью защищал Денисыча, и (уникальный случай!), того не уволили. Но Диме это стоило выговора и нешуточного штрафа. То, что он то, в общем-то, и ни при чем – особой роли не играло. Попал под раздачу, что называется. Не уволили его только потому, что тогда возникла бы напряженка с кадрами. Завсклада он был хороший, и четырех своих замов – Виктора, Игоря, Сергея и Пашу, обычно держал в строгости. Работали они посменно, а Дима – в пятидневку. Виктор на связь не выходил упорно, и, если уволить сразу Диму, то останется только трое вместо пятерых. Виктора же Поротя увольнять не пожелал, на что мы все в тайне надеялись, ограничился заочным выговором. И штрафом.