Рената Окиньская - Кумир для Страховидлы

– Ин, по порядку давай…

– Да что по порядку! Занялась Димкиной ревизией, села на всякий случай все перепроверить. Прошуршала все, от и до! И тут Дима является и говорит, что у них пересчет завтра! Я два часа на это угробила! Два часа! Знала б, что завтра снова считаться будут – вообще бы к ней не прикоснулась!

– А я чуть головы у генерала не лишился… – грустно протянул Дима, появляясь откуда-то из-за моей спины.

– Дим! А что у вас вообще за история с ревизией? Вроде считались как люди. Все всё сдали, а у вас опять не слава Богу!

– Да-а… – Дима махнул рукой и мрачно закурил. – Гришунь, прости меня, честное слово! Я с тобой только поговорил, к себе вернулся, ко мне Денисыч подошел. Говорит, так, мол, и так, Дмитрий Иванович, прости, но я шестой сектор не считал совсем. Четвертый и пятый смог, а на шестой сил не хватило…

– Погоди-ка, – встрепенулась Ингрид, – а какого черта вообще Денисыча отрядили склад считать? Дим, у тебя совсем совести нету?!

– Гришенька, ну при чем тут я? Вообще-то Витек считаться должен был. Думаю, это его рук дело.

Мы припомнили – точно, была смена Виктора. Но все равно не понятно, как ему-то в голову такая мысль пришла.

Денисычу было хорошо за шестьдесят. Устроился он кладовщиком, да еще на склад замороженной продукции, по счастливой случайности. Просто срочно нужен был человек, а тут он как раз подвернулся. Сотрудники испытывали к нему уважение, человек в таком возрасте устроился на такую тяжелую, в общем-то, работу. Ситуация у него была сложная, его жена на пенсии, старшая дочь уехала жить за Урал, и к сожалению о родителях вспоминала только по праздникам. Звонила и поздравляла.

Была еще младшая дочь – поздний ребенок, любимый, но очень несчастный. В семнадцать лет она втрескалась в некоего парнишку – любителя девушек, пива и резвых покатушек по ночному городу. На девушке он безропотно женился, как только стало известно, что она в положении, что совсем не мешало ему вести практически прежний образ жизни. Ребенку исполнилось пять месяцев, когда очередная его ночная эскапада закончилась для него трагически и навсегда.

Он ушел, по-глупому оборвав свою не слишком хорошую жизнь, прихватив за компанию случайную женщину, которая, по злому стечению обстоятельств, решила перейти дорогу в тот самый час…

Услышав страшную новость, молодая жена слегла с нервным срывом, от которого так и не оправилась. В попытках утопить свое горе в алкоголе, она случайно утопила там и жизнь, натолкнувшись на подделку, которую ей продали ночью из-под полы в обход закона.

И Денисыч устроился на работу, чтобы хоть как-то не дать погибнуть с голоду своей несчастливой семье. Его уважали и ему сочувствовали. Обычно ему старались давать бумажную работу, которой на складе тоже немало. Тем более, что подорванное невзгодами здоровье пожилого мужчины в принципе внушало опасение, а вот ясность ума у него была редкостная. Ради работы в пенсионном возрасте компьютер освоил человек, да еще как освоил! В холодильник, где температура зимой и летом минус восемнадцать, его старались не отправлять, только в случае крайней необходимости. Поэтому такой, можно сказать, жестокий поступок Вити вызвал у нас просто бурю эмоций.

Дима переждал, пока мы с Ингрид выскажемся по этому поводу.

– Я и сам не понял, почему он так. Тем более что считать он сам должен был, его смена, и вообще… У нас же по правилам завсклада всегда ревизию сами считают. Звонил я этому гаденышу уже несколько раз – трубку не берет. Вообще, на работе уже фиг знает сколько не появляется. Может и болеет, конечно, но хоть отзвониться-то мог! Совсем оборзел! Ничего, я из него это вытрясу. И по башке ему за такое настучу, – Дима сжал могучий красный кулак. – Денисыча спрашивал, почему так вышло – не колется. Говорит, больше некому было. Только твердит, прости Дмитрий Иванович, да прости. Я от него чуть не заплакал сам. А Генерал был злой как черт. Совещание это ни к селу, ни к городу. Узнают о пересчете – скандал будет. У меня аж сердце не на месте.

Мы его поняли. Учредителей у нас имелось аж четыре штуки. Мадам, которая большую часть времени проводила за границей и участия в руководстве фирмой практически не принимала. Двое бизнесменов, имевших доли и в нашей фирме, и в нескольких других организациях, сфера деятельности которых вращалась вокруг поставок продуктов питания. И, наконец, четвертый учредитель.

Как раз его доля была самой большой, что-то около сорока процентов. Наша оптовая база была его единственным бизнесом, хотя (по моему глубоко личному мнению) такой человек, как он, сам заработать денег не мог. По крайней мере, мне не приходило в голову, как это вообще возможно.