Наталья Хабибулина - Смерть под вуалью

Но были двое других, они смогли кое-что прояснить.

– Мы грузили мешки с картошкой в грузовик и видели всех входящих и выходящих. Несколько раз приходил председатель. Потом пришли две женщины с мужчиной, они принесли в корзинах еду. Подъехала телега с молоком. Потом зашел какой-то высокий мужик, но он сразу же вышел и быстро пошел за хранилище, но мне показалось, что шел он как-то по-бабьи, семенил что ли? Мужики ходят поразмашистее, хотя, люди разные. Ну вот, следом за ним выскочила женщина. Она ещё на ходу платок поправляла, – обстоятельно рассказывал один из них, побойчее, другой при его словах кивал. – Я ещё тогда подумал, что, вот ведь как прихватило бабёнку, бегом побежала. Вернулась или нет, не видел.

– А вы не обратили внимания, – повернулся ко второму Калошин, – вернулась она или нет?

– Нет. Мы ведь, когда мешки вглубь грузовика таскали, отворачивались от входа. Может быть, прошмыгнула.

– А как был одет тот мужчина, следом за которым вышла женщина?

– Да они все одинаково одеты – дождевик, сапоги. По погоде. Только тот в накинутом капюшоне был, а остальные – кто как. Женщины в платках, мужики в кепках.

– Больше ничего примечательного в этом человеке не было?

– Да вроде бы нет, – неуверенно пожали оба плечами, только второй на какое-то время задумался, но потом отрицательно покачал головой.

– Если что-нибудь вспомните, сразу к нам, – обратился Калошин к собравшимся.

На швейной фабрике, куда он отправился прямо с автобазы, царила тягостная обстановка. Читать мораль этим женщинам было поздно, все уже поняли, как мерзко выглядело их поведение. Успокаивало лишь то, что Римма умерла сразу, и спасти её не было возможности.

С Дусей Морошкиной Калошин беседовал в кабинете Ляпунова.

– Мы ведь её сумку нашли, присыпанную картошкой. Неужели вы не заметили того, что она ушла без неё? Там ведь и кошелёк был. Неужели бы она так и ушла, не забрав её? Вам ничего такого в голову не приходило?

Дуся не отвечала на вопросы, только плакала.

– Мне ясно, что каждая из вас спешила домой. Вы, например, в кино с мужем пошли совершенно спокойно. Если бы она была жива на тот момент, когда вы уехали, её смерть была бы на вашей совести. А теперь вспомните все досконально, и расскажите мне, – Калошин говорил довольно жёстко, и жалости к плачущей женщине не испытывал. Он вспоминал с теплотой о простой колхознице – Клавдии Рыбалко. Вот кто вызывал уважение!

– Мы с ней сидели рядом, – громко высморкавшись и все ещё всхлипывая, начала Дуся, – пообедали, она была спокойна, говорила о том, что они всей семьёй в воскресенье собираются в кино. Она, вообще, была хорошая мать. – Женщина помолчала, собираясь с мыслями. – Потом, в какой-то момент, она повернула голову к двери и изменилась в лице, будто увидела привидение. Я даже не сразу поняла, в чем дело. Проследила за её взглядом, но там никого не было, а Римма тут же стала застегивать куртку. Я обратила внимание, что руки у неё тряслись. Она быстро пошла к дверям. Я успела крикнуть ей, спросить, куда пошла. Она, не оглядываясь, махнула рукой и вышла. Всё, больше я её не видела, – она тяжело вздохнула, опустила голову и снова заплакала.

– В сарай вы заглядывали, когда искали её?

– Он был закрыт на замок.

«А труп-то был уже там…» – подумал Калошин, – «Убийца успел сообразить сразу, куда спрятать тело. Убивал, судя по тому, где находился камень, тоже в сарае. Как же он заманил Римму туда?»

Пуговицу женщины на фабрике не признали. Они шьют одежду простую, а эта пуговица, по их словам, похоже, с дорогого платья или блузки.

– Такую одежду только в скупке можно купить, в кооперативе или в ГУМе, но там, в основном, по блату, – внимательно разглядывая пуговицу, сделала свое заключение Марина Суетина.

– И кто же из женщин нашего города может позволить себе такое? – вопрос был риторическим, но Марина ответила на него довольно четко:

– Жены номенклатурщиков и воров, – и усмехнулась.

– А на мужские сорочки такие пуговицы пришивают?

– Да, но они тоже дорогие.

– И носит их та же публика, – сделал заключение Калошин.

В отделении майора перехватила Машенька. Сегодня на её плечах красовались новенькие погоны младшего сержанта. Калошин, взяв её за руки, повертел, любуясь видом девушки, и поздравил с присвоением звания.

– Ну, теперь может быть, на оперативную работу перейдёшь? – полушутливо, полусерьезно спросил он.

Та зарделась и отмахнулась от майора: