Наталья Хабибулина - Черная химера

Подготовка к Ноябрьским праздникам шла полным ходом. На улицах развешивали транспаранты и красные флаги. На фронтонах домов появились огромные портреты главных людей государства. В магазины завозили товары повышенного спроса. Люди в радостном возбуждении сновали по улицам городка в предвкушении праздничных дней.

Шестого ноября выпал первый снег.

В отделении милиции Энска царила радостная суматоха. Машенька по секрету всем рассказывала, что из области должны привезти приказ о награждении и премировании особо отличившихся работников, при этом она глазами показывала на дверь с надписью «Уголовный розыск». Все понятливо кивали.

В буфет завезли праздничные наборы, за которыми сразу же выстроилась очередь; хотя рассчитано было на всех, тем не мене все беззлобно толкались, стараясь встать впереди. Для вечера были приготовлены пирожки, торты и пирожные. Буфетчица Татьяна расставляла на полках шампанское и коньяк, застилала белыми скатертями столы.

Вечером в актовом зале должна была состояться торжественная часть, как уже сказала Маша, с награждением и премированием. После этого ожидались концерт художественной самодеятельности силами отделения и танцы.

В отделе оперативников была пока ещё рабочая обстановка, несмотря на то, что все уже были одеты в праздничные кителя, ходили, сверкая начищенными сапогами. На груди Калошина – медали «За боевые заслуги», «За оборону Москвы» и значок отличника милиции, Доронин же блистал медалью «За отвагу». Костя Воронцов, по молодости лет, не имеющий пока никаких наград, кроме спортивных значков, беспрестанно приглаживал свой непокорный чуб и бегал в канцелярию. Калошин несколько раз проводил его взглядом и, пряча хитрую улыбку, спросил:

– Неужели и мед привезли?

– Какой мед? – не поняв, удивленно вскинул брови Воронцов.

– А такой, – кивнув в сторону канцелярии, вступил в разговор, смеясь, Доронин, – которым там намазали!

Костя на минуту замер, а потом махнул рукой:

– Да ну вас! – и засмеялся.

– А раньше-то, почему же не замечал Машеньку? – добродушно спросил Калошин.

– Да она всё с Тороповым из ГАИ дружила, на меня ноль внимания! – почёсывая в затылке и вновь поправляя чуб, застенчиво ответил Воронцов.

– Ну, теперь-то все в порядке?

– Не знаю, но танцевать со мной согласилась.

– Смотри, Костя, девушки – они такие, хвостиком вильнет, и ищи её! – серьезно предупредил Доронин.

– Хорошо вам рассуждать! У тебя жена – красивая и верная! А Варюша – та вообще не про мою честь, у неё вон какой жених!.. – Костя обреченно махнул рукой: – Не везет мне что-то с девчонками, наверное, не умею я ухаживать!

– А ты бери уроки джентльменства у Дубовика! – снисходительно улыбаясь, в очередной раз посоветовал Доронин.

– Да уж, тот научит! – усмехнулся Калошин.

– А кстати, Геннадий Евсеевич, он-то будет на нашем празднике? – поинтересовался Воронцов, – я хотел с ним кое-что обсудить. По телефону неудобно, а так – не дождешься! Вечно занят! Может быть, хоть сегодня уделит мне минуту?

– Вот насчет этого, Костя, я не в курсе. По-моему, и сегодня он занят…

– И Варя не знает? Он что, праздник будет справлять без неё? – продолжал допытываться Воронцов.

– Замаял ты меня, – Калошин подвинул телефон в сторону парня, – позвони ей и спроси. А вообще, я не понял, чего это ты так расслабился? У нас масса незаконченных дел, отчеты не написаны. Мы с Дорониным упираемся, а ты взялся женихаться, и нас от работы отрываешь! Садись работать! – уже строго приказал майор. – Между прочим, расслабляться не советую, сами знаете, что у нас в праздник обычно бывает!

Воронцов притворно вздохнул и уселся за свой стол:

– Может быть, пронесет?

Некоторое время они работали, молча, слышен был лишь скрип перьев и редкий стук клавиш «Ремингтона».

Заглянул Гулько:

– Что, товарищи опера, мои отчеты ждете? Пожалуйста, все закончил. Даже не верится – тишина!

– Валерий Иванович, сплюнь! – Калошин махнул рукой: – Только сейчас говорил о том, чего можно ожидать! Начальство районное ещё не появилось?

– Вроде кто-то подъехал. Дежурный сказал, что подполковник прибыл, а кто именно – я не понял, да и какая разница, кто будет нас поздравлять – свою часть отведет и отбудет пьянствовать к себе.

В этот момент открылась дверь, и вошел офицер в форме подполковника КГБ с наградными планками на кителе и орденом «Красного Знамени» на правой стороне груди.