Наталья Хабибулина - Смерть под вуалью

– Вы пока присядьте, вон, на пень, что ли, – махнул он рукой в сторону срубленного дерева. – Когда надо будет, мы вас позовем, – и вместе со всеми приблизился к пепелищу.

Картина была страшной. Полусгоревший, почерневший труп принадлежал, бесспорно, женщине. Карнаухов сразу же принялся тщательно его осматривать, отодвигая осторожно от тела лопаты и тяпки с сожженными черенками. Доронин среди тлеющих углей увидел увесистый булыжник и показал на него Калошину:

– Товарищ майор! Как думаете, ему здесь место? – и, повернувшись к Серко, крикнул: – У вас какой был пол в складе? Дощатый или земляной?

Кладовщик, не в состоянии спокойно сидеть на одном месте, шустро подбежал к оперативникам и, вызвав их недовольство, снова начал тараторить. Из всего потока ненужных слов удалось выудить три: пол стелили из досок.

– Ну, вот, видите, товарищ майор, камню здесь не место, если только им не забивали гвозди. Будь пол земляной, можно было бы предположить, что он тут лежал изначально. А так…

– Гвозди им явно не забивали, смотри, вон валяются инструменты. Молоток есть? Есть, – наклонившись, Калошин извлек его из груды головешек.

– Да, да! У меня здесь все имеется! – опять затараторил Серко. Майор, не выдержав, повернул его за плечи и легонько направил в сторону хранилища:

– Воронцов, сходи-ка с товарищем в хранилище. Осмотри там все, может быть, что-нибудь найдешь. А ты, Доронин, убери пока этот «камешек» в пакет и отдай Гулько. – Увидев, что Карнаухов поднялся, спросил нетерпеливо:

– Ну, что там?

– Смерть насильственная, черепная коробка пробита. Могу сказать, что удар был просто сокрушительный. Никаких шансов жертве преступник не оставил. Вполне возможно, что камень и был той разрушающей силой, что проделала такую дыру в голове бедной женщины, – Карнаухов снял перчатки.

– Изнасилование было? Можешь сказать?

– Не похоже. Одежда не тронута, снизу, от пола, лишь истлела. Подробно все, как всегда, после полного исследования.

– Егор Дмитриевич, – обратился Калошин к Полунину. – Вы сами в этих сараи заглядывали, когда искали Богданову?

– Да, конечно, вместе с кладовщиком. Тут был полный порядок, лопаты, тяпки стояли у стены. Сам Серко сказал, что все нормально. – При этих его словах Моршанский хмыкнул, но участковый предпочел не обращать внимания.

– А можно было не заметить тело, если оно лежало у стены? – продолжал Калошин.

– Лопаты стояли под углом, и, как видите, их не две и не три – больше десятка, ещё и тяпки, грабли. Все составляло сплошную стену. Да разве ж можно было предположить, что так изощренно убийца будет прятать труп?

– А двери, когда вы подошли, были заперты?

– Да, я прекрасно помню, как Серко достал ключи и открыл замок. Второй сарай с тарой он тоже открывал ключами, они у него все на одной связке.

– Скажите, а как он вел себя? На ваш взгляд, волновался или был спокоен?

– Волновался, но настолько, насколько и мы все, не больше. При всей его жуликоватой внешности, могу сказать, совершенно ответственно – человек честный, – твердо сказал Полунин.

– А как вы думаете, от чего произошло возгорание? – обратился к нему Моршанский? У вас, вообще, пожарные здесь есть?

– Есть, команда из двух человек. Пожарная машина имеется.

– Ну и где же ваша команда? Как вы тушили?

– Один на переподготовке, второй лежит с аппендицитом в Энской больнице. А тушили… – Полунин развел руками, – закидывали землей, и ведрами из привезенной бочки поливали. Только, говорю же, тушить было почти нечего.

– Как же так?! – возмутился Моршанский. – А если дом загорится? Тоже нечего будет тушить?

– Зря вы так, – спокойно сказал Полунин. – У нас любой сможет выгнать пожарную машину. Водовозка есть. Не допустим такого. А вот от чего загорелось? На этот счет у меня есть мнение, – он поковырялся среди обгорелых досок и достал почерневшую от дыма керосиновую лампу. – Думаю, что она и послужила причиной. Был ли в ней керосин, скажет Серко.

– А для чего она вообще здесь нужна? – удивился Моршанский.

– Ну, у нас бывают ещё иногда перебои со светом. Мало ли, надо в хранилище сходить. Тут лампы и выручают. Да у нас у всех в домах они есть. Пока от них отказываться рано, – все так же спокойно разъяснил Полунин.

– Анахронизм какой-то, – проворчал следователь и уткнулся в протокол.

Подошел Воронцов:

– Вот, нашли под кучей картошки, – он подал Моршанскому простую, сшитую из лоскутков, сумочку с кошельком, в котором была совсем небольшая сумма денег.