Татьяна Нильсен - Шариковы дети

«Всё есть яд и всё есть лекарство. Только доза делает лекарство ядом и яд лекарством».

Следователь хорошо знал, что три глотка, как творческая доза, при которой ясен ум и приходят правильные решения. Если перебрать лишка, начинает переть дурная фантазия, как пузыри набухают подозрения и в каждом видится монстр. Он включил телевизор и, полистав каналы, нашёл местные новости. Начальник Городского управления полиции сдержал слово. Из мэра сделали героя, который поплатился жизнью в борьбе за процветание города и горожан. Амиров откусил кусок колбасы и отключил телевизор. Всё равно правды никто не скажет, а лишь то, что прикажут. Журналист нынче пошёл непринципиальный, как попки пиратские повторяют, что спустили сверху. Следователь прослушал запись разговора с Козленковой. Тупая девица, таких он повидал огромное множество. Вообразила, что может управлять мэром. Вроде как мэр голова, а она, секретарша шея! Подловила мужика на секс. Могла беременность приплести. Секретарша хоть и отказывается, что имеет отношение к фотографиям, но в это мало верится. С её слов, никто даже не подозревал об их связи, а тут, на тебе, прилетел вдруг волшебник в голубом вертолёте и как раз к окну! И как раз в самый пикантный момент. Интересно, где этот компромат сейчас? Скорее всего, в доме мэра, но жена, ни за что не станет раскрывать грязные подробности. Да играют ли они хоть какую-то роль в убийстве? А вот Козленкову можно вычёркивать из списка подозреваемых. Она или по её просьбе кто-то состряпал фотографии и отослал жене, с целью расстроить брак. И этот замысел почти удался, Раиса захотела получить развод, но поняла, что останется без ничего. А может это сам Селивёрстов решил избавиться от опостылевшей жены? В этом случае Раисе на руку смерть мужа. Только Светочке мэр нужен был живым!

С такими мыслями Амиров провалился в сон.

Петренко Семён Аркадьевич долгое время руководил культурой в городе. Так давно, что и сам забыл, в каком году появился в этом узком и длинном, как пенал кабинете. Он устал и морально истощился. Из года в год одно и то же – гулянья, балаганы, ярмарки, Проводы русской зимы, День шахтёра и за всё цифры, отчёты, доклады. Он, как слуга двух господ должен отчитываться в областной департамент культуры и гнуть спину перед местными властями. Иногда Петренко соглашался с незабвенным Александром Сергеевичем Пушкиным и мысленно повторял истину, проверенную временем:

«На свете счастья нет, но есть покой и воля.

Давно завидная мечтается мне доля -

Давно, усталый раб, замыслил я побег

В обитель дальнюю трудов и чистых нег».

Как прав классик, сокрушался, бывало, Семён Аркадьевич, наблюдая из окна кабинета, как с вышки люди в фуфайках наряжают новогоднюю ёлку на площади или развешивают красочные баннеры ко Дню защиты детей. И вот свершилось, весна принесла освобождение, и он, как усталый раб, совершит побег. Побег к морю. Осталось решить кое-какие вопросы и «Аривидерчи банана!». Петренко ещё не решил, как поступит с молодой возлюбленной. Развод с женой настолько вымотал его, что связывать себя узами нового брака пока считал бессмысленным. Марина моложе почти на тридцать лет, однако, всем видом показывает, насколько дорожит, любит и обожает любовника. Визжит во время секса, как резаная, а он растекается елеем от того, что есть ещё порох в пороховницах и ягоды в ягодицах. А собственно, что его не любить? Всех отодвинул, хотя имелись кандидатуры лучше, и поставил возлюбленную директором киноконцертного зала прямо в центре города, напротив администрации. Премию с зарплатой девушка гребёт не в пример маститым директорам музыкальных школ, дворцов культуры, музеев и муниципальных творческих объединений, хоть и получила образование совершенно не имеющее никакого отношения к культуре. Ну что это – инженер – наладчик швейных машин? А кто с него спросит? Он хозяин в своей вотчине! Когда Петренко ушёл из семьи, то пришлось покупать новую квартиру. Жена – акула, больше о ней ничего хорошего не скажешь, заседала в одном из кабинетов всё той же администрации в должности пятой ноги шестого зама, обосновалась крепко, сам туда устроил. И сейчас, при случайных встречах в коридорах Семёна Аркадьевича передёргивало от мысли, что он большую часть жизни прожил с этой змееподобной бабой. Только одно прекрасное дело она сделала, то есть два – родила двоих детей. Хорошо, что они не стали свидетелями развода и мелочной делёжки имущества: дети разъехались по разным городам. Семён бился за каждую ложку и прищепку, но справиться с брошенной женщиной невозможно, лучше оставить всё и начать с нуля! Так и сделал: взял кредит в банке, приобрёл двухкомнатную квартиру, сделал небольшой ремонт и заселился туда с молодой сожительницей. В жёны её не звал, на жилплощади не прописывал. Марина тоже появилась на пороге с одним чемоданом, оставив мужа и дочь в прошлой жизни ради прекрасного будущего. Сейчас Петренко размышлял, как поступить? Сказать Марине прямо, что, мол, так и так, уезжаю в другой город, а ты устраивай свою жизнь дальше без меня, хочешь, вернись к мужу, хочешь к матери, а свою квартиру я намерен продать. Вроде как-то не по-людски. Расставаться лучше мягко, без острых углов.