Татьяна Нильсен: Вояж на тот свет

Когда Наташка открыла глаза, то поняла, что лежит на прохладном, кафельном полу, сделанном из испанской плитки терракотового цвета. Увидела изящные, гнутые ножки диванчика, низкий кофейный столик из натурального дерева, огромная, керамическая напольная ваза с какими-то сухими цветами. Она попыталась пошевелиться, голова закружилась, и затылок заломило от боли. Девушка поднялась, но не решилась встать на ноги, потрогала гудящую голову, крови не обнаружила, но шишкарь нащупала огромный. Вокруг была мёртвая тишина и полумрак, только немного света просачивалось через полузакрытые жалюзи и тяжёлые шторы. Она начала вспоминать, как попала сюда и почему оказалась на полу. Приехала на такси, спустилась по каменной лестнице, пошла к дому не с парадного входа, а со двора, открыла ключом дверь и вошла. Она поняла, что здесь кто-то есть по еле уловимому ветерку, по запаху пота, мужского одеколона и движению, которое она увидела краем глаза, повернулась и наткнулась взглядом на глаза какого-то змеиного, зелёного цвета. И в тридцатиградусную жару ей стало холодно и страшно, так страшно, что когда открыла рот, чтобы закричать из горла вырвался только хрип. И не успев ничего сообразить или предпринять, завалилась на пол от мощного удара по голове.

«Вот козлище! – зло подумала Наташка, потирая ушибленное место, – ещё говорят, что иностранцы к женщинам трепетно относятся. Шандарахнул по башке со всей дури и боковым аллюром из хаты!»

Хатой называлась красивая вилла из белого камня, с бассейном во внутреннем дворе, с небольшим садом, засаженном апельсиновыми, оливковыми и мандариновыми деревьями. Её телефон и сумочка валялись тут же на полу. «Странно, – подумала Наташка, – я всегда застёгиваю сумку на замок. Но почему выпал телефон?» Она пошарила в недрах, но всё было на месте – кошелёк, паспорт, косметичка…

«Хотя паспорт я, кажется, положила в другое отделение?» Она поднялась на ноги, немного постояла, а когда перестала кружиться голова, осмотрелась вокруг, и двинулась по направлению к кухне. В горле у неё пересохло от ужаса, она хотела выпила воды, чтобы прийти в себя и взяться за дело. Наташка догадалась, что застала вора, и ещё не решила как ей поступить – позвонить подруге, своему шофёру или сразу в полицию. Ей было очень страшно, но решила сначала посмотреть, что происходит, а потом уже бить тревогу. В доме она была впервые, но знала, что виллу сдавали на лето в аренду туристам и поэтому ничего особенно ценного здесь держать не могли. Ещё пошатываясь прошла по пыльному, мрачному холлу. На кухне наклонилась и прямо из под крана выпила тёплой, застоявшейся воды, брезгливо вытерла ладошкой рот. Потом, скрипнув тяжёлой дверью, заглянула в спальню для гостей. Стояла тишина и полумрак, через закрытые окна не доносилось ни звука. Сквозь тонкие полоски света, которые просачивались через створки жалюзи, было видно слой пыли на мебели, засохшие цветы в вазах и гора окурков в пепельнице. Стало понятно, что после предыдущих жильцов здесь никто не убирал. Наташа по широкой, деревянной лестнице, почти на ощупь, поднялась на второй этаж. В центре располагалась большая гостиная с большим, зашторенным балконом, и по разные стороны вели двери в спальни. Здесь, так же как и внизу, было сумрачно, душно и безмолвно. У Наташки по спине пробежали мурашки и стекла струйка пота, она зябко поёжилась, взялась за ручку и толкнула дверь с правой стороны. В лицо ударил яркий свет, и в первую секунду она зажмурилась, но постепенно начала различать предметы. Балкон был открыт, плотные, бордовые шторы раздвинуты. С одной стороны от пола до потолка встроенный, зеркальный шкаф, с другой огромная кровать, на которой лежала обнажённая, молодая девушка, слегка прикрытая простынёй. Длинные, белокурые волосы, спутано зарывали лицо и шею, руки были связанны между собой и затянуты у изголовья на одном из металлических столбиков на никелированной спинке кровати. Наташка подошла ближе к кровати и замерла от ужаса – то что она приняла за узоры на постельном белье, оказалось кровавыми пятнами. Она попятилась назад, цепляясь за стены и дверные ручки, страх сковал её тело. Вся комната была в кровавых пятнах – на полу, на стенах, на мебели. Наташка поняла, что её сейчас просто разорвёт, тошнота из недр живота поднялась к горлу. Тяжёлыми ногами, цепляясь за косяки и оставляя на них красные следы от пальцев, она выбежала во двор и, наклонившись над клумбой, освободила желудок. С трудом отдышавшись и набрав полные лёгкие воздуха, она закричала: