Андрей Воронин - Однажды преступив закон (Инкассатор)

- Рад бы, но никак не получается, - сокрушенно ответил Умар и даже поцокал языком, демонстрируя искреннее огорчение. - У меня тут гости, и они очень хотят с тобой поговорить.

- Что? Какие еще гости? - начал было Юрий, но тут в трубке что-то щелкнуло, загремело, и до него ясно, словно с расстояния в несколько сантиметров, донесся голос Ольги Валиевой:

- Юра! Юра, это ты? Здесь какие-то кавказцы! Чего они от нас хотят, Юра?

- Ольга?! - Юрий чувствовал себя так, словно его только что от души двинули кованым сапогом в причинное место. - Что ты там делаешь? Где Машка?

- Машка со мной, - ответила Ольга Валиева, и по ее голосу было ясно, что она на грани истерики. - Они нас забрали и привезли сюда. Грозятся, что переправят в Чечню и продадут...

- Спокойно, - сказал Юрий, хотя сам не ощущал ничего, что хотя бы отдаленно напоминало спокойствие. - Никуда они вас не переправят. Скоро я вас оттуда заберу. Кстати, где ты?

Он говорил нарочно медленно, чтобы Ольга почувствовала уверенность, которой сам он не ощущал. Глупо было надеяться, что его просто так оставят в покое. Но почему их выбор пал на семью Валиевых? Кто, черт возьми, их надоумил? Неужели они следили за каждым его шагом?

Юрий сильно подозревал, что Ольга не в состоянии вразумительно ответить на его последний вопрос, но убедиться в этом ему не дали. В трубке опять послышался шорох и треск, и через мгновение в ней раздался уверенный голос Умара:

- Что скажешь, брат?

- Какой ты мне брат, сволочь! - ответил Юрий. - Отпусти их, или тебе не жить!

- Не сотрясай воздух, - сказал Умар. - Где твоя мужская гордость? Пустые угрозы не украшают мужчину, а твои угрозы так же пусты и безобидны, как звук, который получается, когда ишак портит воздух. Ты сделаешь то, что я скажу, иначе женщина и ребенок будут умирать долго и мучительно.

Юрий изо всех сил ударил кулаком по стене телефонной будки. Он понимал, что Умар прав, и радовался только тому, что вовремя отправил Таню из города.

- Чего ты хочешь? - спросил он, слушая свой голос словно со стороны и с приличного расстояния. Это был голос побежденного.

- Понтиак, - сказал Умар. - Когда он умрет, твои знакомые целыми и невредимыми попадут домой. Срок - три дня. На четвертый день Рустам отрежет женщине грудь, а девчонке ухо. Если, конечно, он не захочет для начала с ними позабавиться. Он настоящий мужчина, наш Рустам, и его хватит на них обеих. На пятый день - вторую грудь и второе ухо. И так дальше, день за днем. У человека много всяких отростков, которые можно удалять один за другим, и во время операции я каждый раз буду повторять им твое имя. Ты этого хочешь? И не пытайся отбить их. Тебе не заполучить их живыми, пока я не буду уверен в смерти рыжего борова.

- Я достану тебя, мразь, - прошептал Юрий в микрофон.

- Сначала ты достанешь Понтиака, - спокойно ответил Умар, и в наушнике зачастили гудки отбоя.

Юрий повесил трубку. Слева от него плыла в низких ноябрьских тучах стеклянная громада гостиницы, справа, как побитая собака, устало приткнулась к бровке тротуара ржавая кофейная "Победа". Пистолет ощутимо оттягивал книзу пояс брюк, на запястье тикали "командирские" часы с поцарапанным стеклом. Он поднес часы к лицу и некоторое время тупо разглядывал циферблат, силясь понять, сколько сейчас времени.

Половина третьего, вот сколько. Что это значит - три дня? Трое суток с момента разговора или, может быть, три календарных дня? Тогда один из трех дней уже наполовину прошел. Это нечестно, черт побери!

Он спохватился и покачал головой. Похоже, он совсем спятил, если вспомнил о какой-то честности. Это же надо, до чего додумались: Ольга и Машка! Как будто им было мало смерти мужа и отца...

Он закурил, стиснув зубами фильтр сигареты, и решительно зашагал к машине. Ему пришлось трижды сильно хлопнуть дверцей, прежде чем норовистый замок защелкнулся, после чего "Победа" взревела разбитым двигателем и рывком тронулась с места.

Через две минуты моросящий дождь без предупреждения превратился в ледяной ливень, и на город опустились преждевременные сумерки, словно погода сговорилась с Умаром украсть остаток дня, чтобы поторопить Юрия Филатова.

Глава 19

По дороге Юрий заскочил на заправку и заполнил вместительный бак "Победы" по самую горловину. Это истощило его "золотой запас", но ему очень хотелось в предстоящей кутерьме не думать хотя бы о такой мелочи, как бензин. Напоив автомобиль, он решил заодно позаботиться о себе, натряс мелочи, приобрел в закусочной пиццу и съел ее, сидя за рулем, не ощущая при этом никакого вкуса, словно жевал оконную замазку.