Дмитрий Федотов - Они среди нас

– А откуда у Энни ключ от твоей квартиры? – спросил я, почти естественно прикасаясь губами к коже у Светланы за ушком и чувствуя ответное движение ее тела.

– В том-то и дело, что я ей ключа не давала! – она округлила свои большие фиалковые глаза и выпрямилась, при этом пальцы ее, будто невзначай, забрались в волосы у меня на затылке и принялись легонько поглаживать и массировать кожу. – И эту женщину я раньше никогда не видела!

– Как она выглядела? – мне удалось немного стряхнуть сладострастное напряжение и взять под контроль желания тела. Теперь ласки были приятны, но и только, и не мешали думать и соображать.

– Молодая, лет тридцать, – медленно начала вспоминать Светлана, – высокая, одного роста с Энни, темные пышные волосы, черты лица я плохо разглядела… красивая, но скулы, по-моему, широковаты… Одета была в такой же, как у Энни, светлый плащ и полусапожки… Все.

– Ты в квартиру заходила потом? – я снова был собран и готов к действию.

– Нет! Что ты?! – испугалась Светлана и прекратила свои провокации, видимо, почувствовав изменения в моем настроении. – Я убежала оттуда, как только они ушли, и на такси уехала к тетке в Академгородок. Там и ночевала. А сегодня решилась попросить Мишу помочь, и вот пришел ты!

– Все праильна, – подал наконец голос Сильвер, но язык уже совсем не слушался его, так как за это время «добрый еврей» успел «уговорить» всю бутылку джина. – Щас Кот пойдет с тобой и выпуси-ит кишки обеим б…дям!

– Гут гецухт, кэп! Отдыхай, – я деликатно спустил с колен роковую красотку и поднялся. – А мы с Персиком прогуляемся и посмотрим, что делается в ее квартире. О’кей?

– Зеер гут! Тока верни моего пупсика в цельности и престранности… – он не договорил и захрапел, уронив лохматую голову себе на грудь.

На моей верной «двадцатке» мы добрались до дома Светланы всего за четверть часа. Это был стандартный «монолит» в новом элитном микрорайоне города, окруженном с трех сторон естественным сосновым лесопарком, но, разумеется, чистым, ухоженным и с биотуалетами на каждом перекрестке пешеходных дорожек. Поднявшись на лифте на восьмой этаж, мы осторожно, стараясь не шуметь, подошли к обшитой деревянными «под ясень» панелями двери с обычным механическим замком «Медведь», который, по уверениям криминалистов, до сих пор не удалось открыть ни одному вору, а вот Энни-Шоколадке с ее таинственной «подругой» посчастливилось.

Я отобрал у Светланы ключ и, отперев дверь, толкнул ее рукой. Полутемная прихожая, а также длинный коридор за ней, оказались как на ладони. Я вошел первым, заглянул налево, в кухню, потом прошел на цыпочках по коридору до приоткрытой двери гостиной и наконец остановился перед входом в спальню. Светлана быстренько перебежала ко мне, снова прижалась сбоку всем телом, и тогда я нажал на ручку двери.

Ничего не случилось, квартира оказалась пустой. Никаких следов постороннего присутствия мы не обнаружили. А когда осознали это, давившее на обоих нервное напряжение спало, и мы естественным образом оказались в объятиях друг друга на широкой и низкой софе посреди спальни.

Лишь часа через два мы наконец смогли встать и, по-прежнему не разжимая объятий, нагишом отправились на кухню – желудки обоих настойчиво требовали восполнения потраченных калорий. Там нам все-таки пришлось разъединиться, Светлана принялась хлопотать у плиты, а я от нечего делать прошел в гостиную, потому как заметил там при осмотре стойку с музыкальным центром. Выбрав диск с записью Яны Барышевской, восходящей звезды отечественной эстрады, я вставил его в «сидюк» и тут краем глаза заметил в кресле странный пестрый предмет, наполовину скрытый подлокотником.

Все еще не разобрав, что это, я подошел поближе и увидел… куклу! Несколько мгновений я не мог понять, что так меня в ней удивило, а потом, осознав, остолбенел. Странная кукла была как две капли воды похожа на Светлану Величко! Словно кто-то буквально скопировал женщину, вплоть до крохотной родинки на границе пушистого треугольничка внизу живота и пигментного пятнышка в виде сердца под правой ключицей. Завороженно я поднял куклу, оказавшуюся чересчур тяжелой для своих размеров, из кресла, и у меня тут же возникло знакомое ощущение ледяного сквозняка в затылке – «ветер смерти»! Одновременно с ним появилось не менее удивительное и зловеще-омерзительное чувство, что кукла живая. Я как бы раздвоился. Одна моя половина, загипнотизированная немигающим взглядом фиалковых глаз жуткого создания, покорно готовилась к чему-то, еще более ужасному и непонятному, что вот-вот должно было произойти, а другая, ясная, собранная и решительная требовала от первой: «Очнись! Не смей раскисать!»