Дмитрий Федотов - Они среди нас

– Ну и кто, по-твоему, может нам угрожать? – Ракитин тоже прикурил и зажал сигарету в зубах.

– Не знаю, Олежек, не знаю. Но только «ветер смерти» никогда не ошибается, – я посмотрел на его сосредоточенное, даже затвердевшее лицо и попросил: – Подбрось меня до редакции.

В родную «уголовку» я попал как раз в обеденный перерыв. Едва открыв дверь, я окунулся в ароматнейшее облако из запахов свежесваренного кофе, ликера «Амаретто», горячих тостов и нарезанного лимона. Леночка Одоевская, наша суперкарго и редактор, напевая тихонько какой-то новый шлягер из репертуара бессмертной «Машины времени», которой вот уже лет семь или восемь руководил сын несравненного Андрюши Макаревича, колдовала у столика за ксероксом, и, подчиняясь легким порханиям женских рук, на его полированной поверхности вырастал очередной шедевр сервировки. Прикасаться к такому чуду и тем более пользоваться им, по моему разумению, было просто кощунством. Но, как говорится, «голод – не тетка», и, глубоко вздохнув и сотворив на физиономии приличествующую случаю улыбку, я направился к столу.

Леночка, увидев меня, как всегда, мило улыбнулась в ответ и даже подставила бархатную щечку для дружеского поцелуя, но в глазах ее по-прежнему плескалась обида пополам с надеждой и теплыми искорками затаенной печали. И как всегда, я постарался ответить ей, используя свою новую способность, послав психоэмоциональный фантом пушистого золотисто-розового шарика, и она приняла его и отвернулась с заблестевшими глазами. А я в который раз мысленно извинился перед ней, и на мгновение будто теплые и ласковые, такие родные и далекие руки прикоснулись к моим щекам, погладили по затылку и исчезли. Но еще долгих две-три секунды я не в силах был шевельнуться или вздохнуть – Ирина?!..

– Котов, тебе тут сообщение на «секретаря» пришло, – сказал мне в спину вошедший следом Федя Маслов, он же – Дон Теодор, гений объектива, «ученый малый, но педант».

– Кто? – очнулся я и взял со столика бутерброд с сыром, листиком салата и кружочком лимона сверху.

– Какой-то Сильвер, – Дон Теодор ухмыльнулся и тоже потянулся за едой. – Уж не тот ли Одноногий Джон от самого Стивенсона?

– Нет, Федя, всего лишь однофамилец, к тому же не одноглазый, – жуя на ходу, я направился к «секретарю».

Этот агрегат представлял из себя последнее слово в офисной технике. Практически это был самый настоящий робот, умеющий выполнять массу полезных и нудных функций. Например, принимать и отвечать на звонки или переадресовывать их по обстоятельствам, работать самостоятельно с факсами, записывать и хранить до востребования оперативную информацию по профилю отдела, напоминать каждому из нас о его обязанностях и ежедневных рабочих планах, а также много еще чего.

Набрав свой личный код, я через пару секунд получил весь текст на плоском цветном экранчике: «Кот, СВ объявилась в клубе, напуганная и пьяная, просила меня вызвать какого-нибудь знакомого мента. Я пообещал. Дуй скорее в клуб, пока СВ опять не сбежала! Сильвер».

Аппетит у меня сразу пропал. Я почувствовал странную внутреннюю дрожь – ожидание вперемежку с тревогой, и даже не глотнув кофе, выскочил из редакции.

Моя «старушка», «Селенга» двадцатой модели, не подвела и на этот раз, и через каких-нибудь десять минут я уже распахнул стеклопластовые двери клуба «Наяды». В виду неурочного часа зал был почти пуст, только в дальнем углу возле подмостков возились с микшерским пультом две унылых патлатых личности, да за стойкой бара неизвестный мне молодой и какой-то весь прилизанный парень протирал полотенцем высокие фирменные стаканы для пива. Мишки Фукса видно не было, как не обнаружил я и таинственной Светланы Величко – СВ по кодировке Сильвера, – поэтому, подойдя к стойке, негромко осведомился:

– Эй, малый, а где хозяин?

Парень мутно глянул на меня, и я понял, что он совершенно и бесповоротно пьян. Мне ничего не оставалось, как обогнуть стойку и пройти под табличку «Посторонним вход запрещен». Парень сделал слабое рефлекторное движение в мою сторону, видимо, пытаясь преградить дорогу, но в этот момент силы оставили его окончательно, и он рухнул прямо на коврик под стойку. Задерживаться ради него я не стал, прошел по узенькому коридорчику до обитой под крокодиловую кожу двери и оказался в личных апартаментах «капитана Сильвера», где обнаружил его самого и роскошную молодую особу с фигурой храмовой танцовщицы в весьма недвусмысленной позе (кажется, «пробуждающаяся лиана» из «Камасутры» или что-то в этом роде). Они были так заняты изучением сей сложной позиции, что даже не заметили моего появления. Мне пришлось громко сказать «гм-м!», дабы обратить на себя внимание.