Дмитрий Федотов - Они среди нас

Поэтому, чтобы прекратить бессмысленную перепалку и помочь обоим, я жестом остановил Олега и спросил:

– Где вы были вчера вечером, когда убили вашу жену?

Закревский застыл от моих слов, потом глаза его медленно расширились, руки опустились.

– Что вы сказали про Аню? – он произнес это свистящим шепотом, голос отказался повиноваться ему.

– Ваша жена была найдена вчера около восьми часов вечера в арендуемой ею квартире мертвой, – четко проговорил я, не спуская с Закревского глаз. – Где вы были в это время?

– Что значит «мертвой»? Кто это сделал?! – продолжал хрипеть тот, не слыша вопроса.

– Она убита, – вмешался Ракитин, – ударом подсвечника по голове. Мы ищем убийцу и рассчитываем на вашу помощь, Павел Юрьевич.

– Да-да, я понимаю, – потерянно забормотал Закревский, голос снова вернулся к нему, но какой-то другой – механический, что ли?

– Так когда вы виделись с Анной Леонтьевной последний раз? – решил я спросить его по-другому.

– Виделся?.. Да нет, я не видел Аню больше месяца… Она сама так хотела, – Закревский слепо повернулся и побрел в глубь квартиры, продолжая разговаривать как бы сам с собой, а мы потихоньку двинулись за ним. – Она говорила, что скоро все закончится и мы снова будем вместе… А я, я не мог больше терпеть… Я так сильно любил ее! Я пошел в этот мерзкий клуб, где она… Но Ани там не было, и телефон ее молчал… Тогда я вернулся домой и стал ждать ее. А потом она позвонила…

Он пришел на кухню и принялся рыться в ящиках стола.

– Когда, во сколько это было? – тут же уточнил Ракитин.

– Не помню…

– Постарайтесь, Павел Юрьевич, это очень важно! – мягко настаивал Олег.

– Кажется, часов в девять… или десять, – он посмотрел на нас потемневшими от внутренней боли глазами. – Да, в девять. Я как раз включил телевизор. Хотел хоть как-то отвлечься, пока она не придет… Она позвонила и попросила, чтобы я пришел в парк, к фонтану. Это место нашего самого первого свидания!..

Мы с Олегом переглянулись, и я спросил:

– Вы ничего не путаете, Павел Юрьевич? Точно, в девять часов?

– Разумеется, у меня прекрасная память на числа.

– И вы пошли на встречу?

– Естественно!.. Но она не пришла, – Закревский вытащил из ящика помятую пачку сигарет и зажигалку, кое-как прикурил, морщась от дыма, как человек, давно не имевший дела с табаком, потом продолжил: – Вместо нее ко мне подошла красивая молодая женщина, назвалась Аниной подругой и сказала, что Аня прийти не сможет, что к ней пришли… в общем, к ней пришел очередной…

– Понятно, – поспешил я ему на помощь. – А как звали подругу?

– Надя, кажется… – Закревский курил, почти непрерывно затягиваясь и стряхивая пепел прямо на пол. – Я ее никогда раньше не видел.

– А вы бы смогли ее узнать, если бы встретили еще раз? – спросил Ракитин.

– Конечно, – кивнул Закревский и бросил окурок в раковину. – Она весьма привлекательная женщина.

Я в это время подумал о своей вчерашней встрече на остановке и вынужден был признаться себе, что Энни-Шоколадка мне, видимо, не померещилась. Вот и Закревский подтверждает, что она была жива, в то время как ее труп уже находился в морге управления криминальной полиции. И в этот момент я явственно почувствовал затылком легкое, но пронзительно холодное дуновение – «ветер смерти», – и понял, что всем нам грозит серьезная опасность. Но вот какая и откуда?..

– Павел Юрьевич, мы хотели бы попросить вас, – я счел необходимым вмешаться в разговор, – если кто-либо еще позвонит от имени Анны Леонтьевны или будет интересоваться ею, сообщите немедленно нам. Лучше – капитану Ракитину, но можно и мне, на мобильный. Запишите, пожалуйста, номер.

– И мой тоже, – поддержал меня Олег.

– Вы думаете, что этот… тот, кто убил Аню, может и меня?.. – Закревский пытливо вгляделся в нас по очереди, но мы, не сговариваясь, постарались сохранить выражение невозмутимости на физиономиях, и несчастный муж сдался. – Хорошо, если вы так считаете… Диктуйте, я запомню.

Когда мы уже ехали обратно в город, Ракитин вдруг внимательно глянул на меня и спросил:

– Слушай, Димыч, а ведь ты что-то почуял там, у Закревского, а? Когда про телефон заговорил?

– Я, Олежек, скоро, наверное, сам маньяком стану или магом… – вздохнул я и вытащил сигареты. – Мерещится всякое периодически. Вчера вот на остановке, ночью, вроде как Энни-Шоколадку встретил… – я закурил и протянул пачку другу. – А давеча, ты прав, действительно на меня накатило, в ниндзюцу называется сакки – «ветер смерти». Это обостренное ощущение опасности, которое тренируется почти во всех школах боевых искусств, включая русбой.