Дмитрий Федотов - Они среди нас

Ракитин был, как всегда, точен и голоден. А потому уже с порога взял пеленг на кухню, и теперь сбить его с курса можно было разве что прямым попаданием из базуки. Выглядел он, не в пример мне, бодро, будто спал всю ночь, что, конечно, не соответствовало действительности.

– Та-ак, с чего начнем? – Олег уселся верхом на мой любимый табурет с амортизаторами вместо ножек и, пожирая глазами тарелку с горкой бутербродов и батарею запотевших черных банок с золотыми фазанами на боках, попытался изобразить заинтересованность.

– Со Светланы Анатольевны Величко, двадцати трех лет, студентки четвертого курса филологического факультета нашего достославного университета, – я с невозмутимым видом оседлал стул напротив него.

Ракитин сделал «домиком» свои роскошные брови, рассеянно взял банку с пивом, вскрыл ее и отхлебнул изрядный глоток.

– Ты все-таки обскакал доблестных сыскарей? – он потянулся за бутербродом.

– Ну, это было не так уж и трудно, – я тоже открыл банку. – Просто я заранее договорился с хозяином «Наяд», Михаилом Давидовичем Фуксом, по прозвищу Сильвер, моим старым приятелем, чтобы он сообщил мне, как только появится интересующая меня особа. Ты же понимаешь, что население охотнее общается с журналистами, нежели с представителями власти. Я пообещал, что все останется «for you privat ear» [6], и этого оказалось достаточно. Кстати, что ты сам выяснил о Величко?

– В определенных кругах известна под именем Персик. Блондинка, фиалковые глаза, плотного телосложения, особые приметы – родимое пятно в виде сердца в правой подключичной ямке, любимый напиток – джин с тоником и киви. Начало трудовой биографии: анаша, ночные клубы, незаконная торговля валютой, прощенная в виду малолетства, «динамо»… Короче, полный набор! – Олег снова переключился на ветчину и пиво.

– Я уже рассказывал тебе, что она была подругой, вернее, стажеркой у Энни-Шоколадки? И какие у них вышли недавно «багинеты» с нанесением телесных повреждений по инициативе Закревской? А потом вроде бы все снова наладилось?

– Ну и что?

– Ничего особенного, – я приложился к банке. – Только вот два дня назад Светлана, возвращаясь, по-видимому, «со службы», застала выходящими из ее собственной квартиры Энни-Шоколадку и еще какую-то неизвестную ей женщину: молодую, высокую, темноволосую, скуластую, одетую так же, как и Закревская. Ключей Величко своей наставнице, как она уверяет, не давала. У Персика хватило ума спрятаться и подождать, пока они уйдут, но в квартиру она зайти так и не решилась. Потом она обратилась к своему шефу, то есть Сильверу, с просьбой свести ее с кем-нибудь из представителей вашей конторы для защиты чести и достоинства, так сказать. И Миша Фукс позвонил мне, – я взял с тарелки бутерброд и принялся уплетать его за обе щеки.

– Ерунда! – отмахнулся Ракитин, не забывая отхлебывать пиво. – Они же все – нарки! Твоя Величко просто забыла, как дала Закревской ключ. Ну а что касается третьей…

– Это еще не все! – перебил его я и отобрал банку. – Самое интересное, я обнаружил в квартире Светланы очень странную и необычную игрушку. Куклу.

– И что же в ней странного? – Олег спокойно вскрыл другую жестянку с пивом и тоже взял бутерброд. – Куклы у незамужних и бездетных женщин – не такая уж редкость.

– Допустим, – кивнул я, – но это весьма необычная игрушка. Понимаешь, Олежек, – я постарался припомнить свои вчерашние ощущения при контакте с куклой, – когда я взял ее в руки, я никак не мог убедить себя, что держу неживой предмет! В общем, таких подробных игрушек я никогда прежде не видел и ничего о подобном не слышал. К тому же там у меня опять сработала экстрасенсорика, чтоб ей!..

– «Ветер смерти»? – Олег заинтересованно посмотрел на меня. – Ну-ка, ну-ка? А еще «дровишки» имеются?

– Неужели для «костерка» не хватит? – прищурился я. – Лучше подумай, кто же в таком случае пристукнул нашу Аннушку?

Ракитин вдруг поставил початую банку на стол, полез в карман куртки и кинул мне два пластиковых пакетика с окурком и пуговицей от рубашки.

– Здорово! – выдохнул я и достал сигареты. – Где?

– У нашей Аннушки под кроватью, в углу у стены, – хмыкнул Олег. – Обрати внимание на «бычок».

Я взял пакетик и поднес под «бра» над столом: там лежал мундштук папиросы с угольным фильтром на конце и двойным золотым ободком по краю.

– «Publish smoky», – прочитал я затейливую латинскую вязь. – Шикарный табак! Кажется, такие папиросы продают в бизнес-клубах?