Наталья Беглова - Город изгнанников

– Надо осмотреть все помещение. Я уверена, что оружие где-то здесь.

– Мы без вас знаем, что нам делать. А вы свободны. Мы вас больше не задерживаем.

Арина нашла Бланше. Ей показалось, что он с сочувствием смотрел на нее, когда полицейский чин отчитывал ее. Она попыталась узнать у него, нашли ли оружие? Бланше сообщил ей, что обыскали зал, где проходил концерт и все прилегающие помещения, но пока поиски ничего не дали. Он настойчиво рекомендовал Арине отправиться домой. Ничего не оставалось, как подчиниться.

– Ты действительно уверена, что убийца – Чоудхури? – спросил Олег, когда они сели в машину. – Ты раньше о нем хорошо отзывалась. А теперь вдруг он убийца.

– Думаю, что он. Действительно он был мне симпатичен: умный, воспитанный.

– Скажи еще интеллигентный. У тебя ведь все мужчины, кроме меня, интеллигентные, – съязвил Олег.

– Ну да, интеллигентный.

– И когда же ты поняла, что под маской интеллигентного мужчины скрывается убийца?

– Послушай, тебе не кажется, что сейчас не место и не время скоморошничать? Если не перестанешь, то не буду ничего рассказывать.

– Хорошо, перестал. Нужна же разрядка. Все-таки возвращаемся с места, где было совершено жестокое преступление.

– Ты опять?

– Все, все. Перестал. Так когда же вас озарило? Ой, не буду! – Олег шутливо закрыл рот рукой, увидев гневный взгляд жены.

– Сегодня, в ресторане.

– Ты серьезно?

– Да. Знаешь, как бывает: копится, копится что-то в тебе и вдруг – один жест – и озарение. Это было действительно, как озарение. Когда он на мой вопрос, героическое ли у него имя, как и у Батлера, кивнул головой. Ты заметил?

– Ну да, кивнул. И что в этом удивительного?

– Так он же утвердительно кивнул, опустил голову вниз, а потом опять вверх. Ведь так говорят «да».

– И что из этого? – Олег по-прежнему ничего не понимал.

– А потом сказал, что его имя совсем не героическое и означает «аист». Кивая, он хотел сказать «нет», а не «да». Я вспомнила, что один раз он так же кивнул, когда хотел сказать «нет». Это было давно, в самом начале моей работы. Я тогда тоже удивилась, но не придала этому значения.

– Постой, постой, ты к чему клонишь? Это ведь в Бангладеш кивают, когда говорят «нет», и вертят головой из стороны в сторону, говоря «да».

– Если бы мы только что не вернулись из Бангладеш, я, может, и не обратила внимание. И еще это имя – Магазель. Помнишь, он сегодня в ресторане сказал, что оно означает аист. В Бангладеш мы столько аистов видели. Я еще вчера утром об этом вспоминала. У нас на поле, на выезде из Дивона, столько аистов было! А тут меня просто осенило: наверняка он не из Пакистана, а из Бангладеш. Ведь именно в Бангладеш много воды, а не в Пакистане! И сразу всплыло столько всего! Во время семинара, когда нужно было быстро ответить на вопрос, кто человек, которым вы больше всего восхищаетесь, знаешь, кого он назвал?

Олег пожал плечами.

– Муджибура Рахмана! Представляешь?

– И почему это тебя удивляет?

– Ну как же! Муджибур Рахман – герой бангладешского народа. Как же может пакистанец восхищаться тем, кто добился независимости Восточного Пакистана от Западного! Пакистан потерял огромную провинцию, значительную часть территории!

– Согласен, нелогично.

– И это еще не все. Как-то в разговоре со мной он сказал, что у него есть родственник, у которого имя, как у нашего вождя, Ленин. Пошутил, что этим объясняли его хорошую карьеру. Я ещё тогда удивилась, что в Пакистане дали такое имя. И тем более, что оно способствовало карьере. Это скорее могло произойти опять-таки в Бангладеш, там марксизм-ленинизм был популярен, а не в Пакистане.

– Постой, а помнишь, я тебе рассказывал, что я встретил бангладешца, который был мэром на том острове, что под воду ушел – Нью-Мур. И его звали Ленин.

– Ой, действительно. Может, это и есть дядя Чоудхури? Видишь, и карьеру неплохую сделал, стал мэром.

– Риш, ты права в одном. Похоже, этот твой Чоудхури не из Пакистана, а из Бангладеш. Ну и что в этом криминального? Почему это делает из него преступника? Зачем ему было скрывать свое происхождение?

– Олежек, я не могу ответить на вопрос, зачем ему это было надо. Я не знаю его мотивов.

– Постой, ведь дамба, которую не построили, – она в Бангладеш?

– Да, конечно.

– Тогда понятно. У него должны были быть там сообщники. Пакистанца труднее заподозрить в связях с бангладешцами.

– Возможно. Для меня пока ясно одно: он стоит за махинациями с претензиями. Он и Казанцева. Именно она имела к ним доступ и изменяла в них данные. Я думаю, Чоудхури заставлял ее это делать. Вот только почему она соглашалась? Наверное, из-за сына. Хотела во что бы то ни стало остаться в Швейцарии и после окончания работы комиссии. А Чоудхури ей это обещал. Но потом испугалась и решила со мной поговорить. Я думаю, хотела во всем признаться. Помнишь, она приезжала к нам вечером? Тогда все были дома, и она не смогла мне ничего рассказать.