Наталья Беглова: Город изгнанников

© Беглова Н., 2016

© ИД «Флюид ФриФлай», 2016

От Дивона, маленького французского городка на границе со Швейцарией, в котором жила Арина Родионова, пятнадцать минут езды до Женевы на машине. Сидя за рулем, Арина вспоминала вчерашний разговор с мужем, который и привел к тому, что сегодня она отправилась в Женевское отделение ООН.

– А ты становишься знаменитой, – заявил Олег, вернувшись вечером с приема.

Ее муж занимал ответственный пост в Международной федерации Обществ Красного Креста и Красного Полумесяца [1], и его часто приглашали на различные протокольные мероприятия.

Арина с подозрением посмотрела на него:

– В каком смысле?

– В самом прямом, – в голосе Олега не слышалось иронии. – Сегодня на приёме меня попросили организовать встречу с тобой. И не кто-нибудь, а сам достопочтенный Пратхамеш Кришнамурти.

– Господи, как ты только выговариваешь такое!

– А ты поживи с моё, ещё и не такое научишься выговаривать.

– Тоже мне старик нашёлся. Всего-то на три года старше меня.

– Не на три, а почти на четыре. Так вот, он просил, чтобы ты встретилась с неким Махавиром Батлером.

– По-моему, я его тоже не знаю. Он кто?

– Глава комиссии по Бангладеш, австралиец. Но они друзья с Кришнамурти.

– А что это за комиссия такая?

– Ее полное название – Комиссия по оказанию помощи затапливаемым территориям. Если помнишь, уже в нашу бытность в Дакке постоянно писали о том, что часть прибрежных земель уходит под воду?

– Да, конечно, помню. В Дакке мы видели лагеря для беженцев из этих районов.

– Ну вот, такие же проблемы есть и в других странах. Но сейчас они занимаются в основном Бангладеш.

– Интересно, а откуда твой Кришна обо мне узнал? И что ему известно?

– Кришна, как ты его повеличала, сказал, что услышал о тебе от одного своего знакомого. Тот из Индии, а жена у него русская. Я не очень его расспрашивал, неудобно. Вроде бы ты им помогла. Что это за история такая? Надеюсь, обошлось без криминала? – Олег вопросительно посмотрел на жену. Не так давно в Женеве она невольно оказалась втянутой в распутывание непростого убийства [2].

– Да нет, это к криминалу никакого отношения не имеет. Сплошная психология. И все-таки я не понимаю, зачем я понадобилась твоему достопочтенному товарищу?

– Ариш, я не спрашивал его.

– Но ты же знаешь работу комиссии. Что им от меня надо?

– Нечего меня пытать. Вот завтра позвонишь и все узнаешь. Привяжется, как пиявка…

– Пиявки не привязываются, а присасываются, грамотей, – поправила мужа Арина. – Вот так! – И она запечатлела на щеке мужа долгий поцелуй.

– Отстань, сгинь, пропади, нечистая сила, – Олег шутливо начал отбиваться от жены, продолжавшей целовать его то в щеку, то в нос и пытавшейся добраться до губ. – Не приставайте ко мне. Вам сегодня ничего не светит. Меня от виски что-то развезло.

– А нечего было виски пить!

– А что же прикажете, вино с карри пить? Большей глупости придумать нельзя!

– Это почему же? – удивилась Арина.

– Ну вот, приехали! Учишь ее, учишь, а все попусту! Мадам, вы все-таки во Франции живете и уже который год! Пряности, специи убивают вкус вина. Ты его просто не чувствуешь. Запивать острую еду хорошим вином – это нонсенс. Уж лучше тогда просто воду пить. Вот потому и пил виски.

– И доугощался! Ладно, пойдем укладываться. А то ты совсем засыпаешь.

– Вот карточка Махавира Батлера, позвони ему завтра же. Кришнамурти очень просил не откладывать, говорит, дело срочное.

Когда Олег ушел, она зашла в гостиную, стараясь не шуметь, открыла дверцу буфета, достала бутылку виски и налила себе немного в стакан. Вернулась на балкон и долго еще сидела там, потягивая небольшими глотками напиток. И ей казалось, что сидит она не на балконе в Дивоне, а на открытой плоской крыше их дома в Бангладеш.

Представить себя не во Франции, а в Бангладеш было, конечно, сложно, но задача облегчалась тем, что погода выдалась безоблачная, и французское небо в эту ночь было такое же звездное, как и бангладешское много, много лет назад.

Сегодня, приехав на площадь Наций, Арина с трудом нашла место для парковки на улице, носящей громкое имя – улица Мира. Свое название она получила в те времена, когда здесь был возведен дворец Лиги Наций, а теперь находилась штаб-квартира Женевского отделения ООН.