Валерий Уколов - Равнина Единорога

– Как знать, почему они такие. Их мог изменить тот самый ветер Единорог. Я не советчик в таких делах. Не знаю – живут себе и живут.… Я вот слышал о том воине, как будто, ты, Семениус – его олицетворение.

– Представь, и меня копер Вервий порадовал такой легендой.

– Не пойму, Семениус, из-за чего ты так злишься. Их легенды – их заботы. Можно просто воспользоваться таким обстоятельством. Как я понял, этот воин, он ведь положительный герой легенды.

Семениус круто развернул коня.

– В том то и дело, Маврий, они не знают, чего именно им ждать от воина. Которое поколение уже живет под недопророчеством Аркания. Мне кажется, я даже уверен, любое мое действие или решение, они безропотно воспримут, но не оттого, что я римский легат, а потому, что я – воин их пророчеств. Вот так. Римским богам они не поклоняются, но готовы принять и исполнить от римского воина любое слово.

– Могу добавить – заметил Маврий – Если они тебе так подробно поведали свою историю, а главное то, как они используют силу ветра против варваров, все это говорит о доверии к тебе. Они ведь предупредили нас о ветре, его силе, о времени, когда он приходит. Они бы словом не обмолвились, будь это кто-то другой, а не ты. Тогда бы нас здесь или на приближении к равнине могло постичь жесткое испытание, как тех варваров.

– Мне не дается их глупая покорность, какая-то просто детская вера. Я отвечаю за эту новую провинцию, но становиться для них воином из легенды я не собираюсь…

– Вот и небо очистилось – вдруг подметил Маврий – все образуется, Семениус.

Кони сами медленно бредут, иногда останавливаются, срывая влажную траву. Молчание длится недолго.

– Я римский воин, понимаешь, Маврий. И я всегда держался этого. Еще в детстве отец меня приучал к военному искусству, всегда повторял, что у настоящего воина всегда есть цель – быть в строю и идти за победой, а лучшая из смертей – смерть в бою. Думаю и тебя учили чему-то схожему?

– Да, Семениус, именно так.

– Бесценное правило.…За все время я едва ли позволил себе размышлять над его истинностью, усомниться в нем. Рим бесспорно сильнее всех. Единственное о чем я иногда думаю, это о тех завоеванных странах, которые ценны не только своими землями. Мы не хотим разрушать их древний уклад жизни, а лишь подчиняем себе покоренный народ, а потом показываем преимущество и превосходство Рима. Но только сами мы не всегда замечаем чужие достоинства.

Молчанием Маврий согласился со своим другом. Слова о Риме оказались неожиданными. Справедливость же слов заставляла продолжать слушать, не перебивая.

– Рим несравненно выше, выше во всем. Не знаю, будет ли когда-нибудь что-то сравнимое с Римом.

– И все же? – переспросил Маврий.

– И все же, здесь все не так… Простота, с какой живет этот народ, притягивает легко, естественно. Они ведь не варвары, ты же сам видишь, культура их не дика. Мне кажется, что я вернулся в прошлое, спокойное, безмятежное время, похожее на детство. Здесь хорошо, хотя чувство тревожного ожидания не исчезает. Однако, эта тревога связана не с самим народом. Я никак не могу понять, что в них особенного.

– Они живут по другим законам, и они не воины.

Семениус, не задумываясь, закончил мысль друга:

– И никогда ими не были. Они живут по законам Единорога.…Почему он выбрал меня своим воином?

Маврий промолчал, затем улыбнувшись, спросил:

– Кого ты имеешь в виду – Аркания или Единорога?

– Кто их разберет. Единорог внушил Арканию, а тот всё нарисовал. И вот вам легенда – живите.

– Значит, Единорог отправил тебе послание через этого Аркания. Тот самый Единорог, которого ты и должен победить. Странно – заметил Маврий.

– Мне начинает казаться, что теперь, как бы я не поступил, даже если буду просто наблюдать за событиями, все спишется на легенду. Любые события подстроят под пророчество. Что-то ускользает от понимания. Есть ощущение загадки, словно, что-то должно произойти или уже происходит. Не пойму.

– Впечатление, что местный народ, о многом догадывается или даже знает наперед.

– Или им, кажется, что они это знают – добавил Семениус – Хотел бы я понять, что в действительности надо этому народу…

– По-моему, любому народу нужна свобода и кусок хлеба.

– За их свободу до сей поры был в ответе ветер Единорога, всякий раз наводя страх на чужеземцев. Теперь эту ответственность они возлагают на меня. Они рассказали мне свои тайны, старые легенды, надеясь втянуть в свои чудачества.