Валерий Уколов - Равнина Единорога

Утро следующего дня не отличалось от всех предыдущих дней, проведенных армией Семениуса в новой провинции. Обычный распорядок военного лагеря ни чем не нарушался. Здесь царит порядок и дисциплина, армия хоть сейчас готова выступить в поход, подготовка к которому, кажется, тоже шла по плану.

Ближе к обеду небо, затертое низкими землистыми облаками, еще более потемнело. Благоухающая под теплым солнцем равнина на глазах помрачнела. Все изменилось слишком быстро. Звуки встревоженных птиц стихли, им на смену пришло тихое, пугливое блеяние овец, следом за ними лошади стали издавать короткие, резкие звуки, раздраженно фыркая и беспокойно топчась. Но вот ветер, похоже, стихает, только наверху уже совсем темные облака затягивают все небо над округой, оставляя лишь слабую полоску над горами. И вдруг, становится отчетливо заметно, как деревья, растущие на вершине, начинают раскачиваться, наклоняясь вершинами в разные стороны. Кажется, что склоны гор сами двигаются, спускаясь прямо на равнину. Волна этого необычного движения неумолимо приближается.

– Ветер. С гор идет ветер – раздается сигнал дозорных.

Следом слышится приказы командиров, сигнал тревоги, поддерживаемый тугим басом походных труб, разносится по всему лагерю. Сегодня все проходит гладко. Мелкие или легкие вещи предусмотрительно спрятаны, палатки во всем лагере закреплены дополнительными канатами, лошади в скрутках накрепко привязаны к тяжелым балкам, а сами воины укрываются от прямого удара ветра за высокими стенами лагеря.

Ветер разгоняется по равнине и накрывает город сплошным потоком, давя вниз огромной плотной массой. Жители, не успевшие спрятаться, прижимаются к земле, некоторые просто ложатся. До тех пор пока ветер просто толкает, ничего страшного не происходит. Но спустя некоторое время он меняет тактику. Вместо навала, он начинает действовать избирательно. В небе становится заметным некое подобие завихрения и как неведомая рука, этот вихрь по отдельности пробует на прочность разными предметы, будь то телега или человек, цепляя и вытягивая кверху любое препятствие, оказавшееся на его пути. Порой даже кажется, что ветер нарочно выбирает свою жертву, но пока сил ему еще не хватает и он ограничивается срывом двух палаток, да незначительным разрушением нескольких городских крыш. Наконец ветер устает, слабеет, его завихрение начинает разваливаться, он плавно удаляется в сторону и в середине равнины совершенно теряет свою силу.

Напоследок над дальним хребтом вспыхнула короткая слабая молния, ударившая в край равнины. Ветер вместе со звуком грома удалился за границу гор. С неба полил дождь. Солнца все еще не видно, однако уже никакой угрозы нет. Лагерь встряхивается. Вскоре в нем так же, как и в городе, воцаряется прежняя, привычная жизнь. Ветер кажется кратковременной причудой природы, которая вдруг напомнила о себе.

Миновало время обеда. Семениус после короткого отдыха вместе Маврием сели на коней и выехали к дальнему краю равнины. Чистый, наполненный ароматами поздних цветов и запахами трав, воздух было приятно вдыхать, ощущая покой и силу равнины. Семениус с Маврием мчались на конях по густой влажной траве, блестевшей под лучами полуденного солнца. Кони чувствовали настроение всадников, истово неся прямой стрелой в сторону гор, в другой конец необъятной равнины.

Наконец Семениус стал придерживать коня, перешел на шаг и затем обернулся назад. Город из-за поднимающейся кверху влаги оказался прикрыт влажной взвесью.. Теплая туманная пелена скрывала ближние постройки, да и сам город только верхушкой дворца выдавал свое присутствие. Кони прошли вперед, повод ослабел. Громко, звучно фыркая, они окончательно остановились.

– Город словно прячется от нас. Наваждение какое-то. У меня чувство, что тут все скрыто странной дымкой, сколько не отмахивайся.

В раздражении, Семениус гневно смотрел на причудливый пейзаж.

– Не могу не согласиться с тобой. Есть тут свои странности – не сразу отозвался Маврий.

– Странности – это когда на обед тебе вместо мяса предлагают сушеные фрукты и воду. Еще ни одна провинция, никакой народ так покорно, даже с радостью, не принимал уготованную судьбу. Я говорю даже не о нашем завоевании, я имею в виду их жизнь, как таковую. Живут в каком-то дурмане.

– Возможно. Вервий говорил о гармонии.

– Слова они подбирают красивые.… По мне это правильнее назвать безволием. Весь народ, как их овцы, безропотно приносит себя в жертву и приносили бы до сих пор, если бы не случай с Арканием. Впрочем, дальше не лучше.… Теперь они ждут свершений его пророчества. Просто ждут, понимаешь меня. Они воина ждут. Как и зачем произойдет их долгожданная встреча, они не знают, но твердо верят, что этой высшей воле надо подчиниться.…Как всегда.