Джоди Пиколт - Домашние правила

– Привет, – говорю я.

Он отрывается от чтения книги:

– Привет.

У меня ушло два года на то, чтобы понять: Джейкоб не научился читать вместе со всей своей группой в детском саду. Воспитательница говорила, что он один из самых способных к языкам детей, и, разумеется, каждый вечер он брал книгу из стоявшей в его комнате большой корзины и читал вслух. Но однажды до меня дошло: то, что все считали чтением, на самом деле было прекрасной слуховой и зрительной памятью. Стоило Джейкобу один раз услышать книгу, и он мог рассказать ее слово в слово. «Прочти это», – сказала я ему и дала книгу доктора Сьюза. Джейкоб открыл ее и начал читать. Я остановила его и спросила, указывая на букву:

– Что это?

– Бэ.

– А какой звук обозначает «Бэ».

Он помолчал, а потом сказал:

– Бз-з-з.

Сейчас я сажусь рядом с ним на постель:

– Как ты себя чувствуешь?

– Перебитым, – отвечает Джейкоб.

Я забираю у него книгу.

– Мы можем поговорить? – (Он кивает.) – Вы с Джесс поссорились во вторник?

– Нет.

– Когда ты пришел к ней в дом, она ничего не сказала тебе такого, что тебя расстроило?

Он качает головой:

– Нет, она ничего не сказала.

– Ну что ж, тогда я немного теряюсь, Джейкоб, потому что ты пришел с этого занятия сильно расстроенным… и мне кажется, тебя и теперь еще что-то беспокоит.

Есть одна особенность у людей с синдромом Аспергера: они не лгут. Поэтому, когда Джейкоб говорит, что они с Джесс не ссорились, я ему верю. Но это не означает, что его не травмировало нечто другое, имеющее отношение к ней. Может, он вошел и застал ее с парнем, когда они занимались сексом. Или его неприятно поразил новый дом.

Или это вообще никак не касается Джесс, а просто по пути домой он наткнулся на оранжевый знак, обозначающий стройплощадку, и ему пришлось идти в обход.

Я вздыхаю:

– Ты знаешь, я здесь и готова поговорить об этом, когда ты захочешь. И Джесс тоже. Она рядом, если понадобится.

– Я увижу ее снова в воскресенье.

– На том же месте в тот же час, – говорю я.

Я возвращаю ему книгу и замечаю, что у него под рукой лежит старая утка Джемия, игрушка, которую он везде таскал с собой в детстве. Джейкоб делал это так упорно, что мне пришлось поставить ей на спине заплатку из куска леопардового меха, потому что ее собственный совсем вытерся. По словам доктора Мурано, это был ритуальный предмет, который мог успокоить Джейкоба, помочь ему «перезагрузиться», напомнить себе, что с ним все в порядке. С годами Джемия уступила место другим, менее заметным вещицам, которые можно сунуть в карман: полоске с четырьмя фотографиями, сделанными в фотобудке, где мы сняты с Джейкобом, полоска много раз перегнута, а снимки выцвели, так что наших лиц почти не видно; маленькому зеленому камешку, который учительница привезла ему из Монтаны; кусочку обкатанного морем стекла, который однажды подарил ему на Рождество Тэо. Утку Джемию я не видела уже много лет; она хранилась у Джейкоба в шкафу.

Трудно смотреть на своего восемнадцатилетнего сына, когда он прижимает к себе детскую игрушку. Но таков аутизм, это скользкий склон. Только что вы убеждали себя, что взобрались на него высоко-высоко и не видите подножия, а в следующий момент он уже покрыт черным льдом и вы катитесь по нему вниз с бешеной скоростью.

Колонка Тетушки Эм, четверг, 14 января, выпуск для подростков.

Лучшие советы по воспитанию детей я получила от акушерки в родильном доме. Она сказала:

1. Когда появится на свет твой ребенок, собака станет просто собакой.

2. Ужасы двухлетнего возраста повторяются у детей в три года и старше.

3. Никогда не задавай своему ребенку вопросы, на которые можно ответить «да» или «нет», например: «Ты хочешь ложиться спать сейчас?» Тебе не понравится ответ, поверь мне. «Ты хочешь, чтобы я отнесла тебя в постель или пойдешь наверх сам?» Так вы добьетесь желаемого результата, а ребенок почувствует, что у него есть право голоса.

Теперь мои дети стали старше, однако мало что изменилось.

Только собаки у нас нет.

Ужасы двух лет продолжаются и в восемнадцать.

И с вопросами по-прежнему нужно быть осторожней, потому что вам вряд ли будет приятно узнать, где он болтался до двух часов ночи или почему получил двойку за контрольную по математике.

Из сказанного выше проистекают два вывода. Воспитание – это не существительное, а глагол несовершенного вида, это постоянно длящийся процесс, который не имеет завершения. И не важно, сколько лет вы потратили на это занятие, кривая обучаемости все равно остается сказочно прямой.