Дмитрий Сафонов - Энские истории

— Но ты же не видел, как он ссыт!

— Ну какая разница! Зато он губы помадой мазал!

— Да не мазал, говорю тебе!

— Ну хорошо. Пусть не мазал. Но зачем он тогда купил себе машину голубого цвета? Что, не мог купить красную? Или там, черную? Да хоть белую — но не голубую.

— С этим я согласен. Действительно, машина голубого цвета. Ну и что с того? Зачем нужно было вытаскивать его из машины и бить по морде? Пусть даже он педик. Что ты вообще против них имеешь?

— Да ничего я против них не имею. Мне на них наплевать. Просто я их ненавижу, вот и все.

— За что?

— Да как "за что"?! Ну ты даешь! А за что же их любить-то? Ведь если бы я их любил, тогда я сам был бы педик! Понимаешь? Ну просто — натуральный педрила! Но я-то не педик!

— Ладно. Хватит. Пойдем, узнаем, чего хочет этот мужик. Может, чего путевое предложит.

— Пойдем.

Они ввалились в кабинет одновременно: оба здоровые, плотные, коротко стриженые, в спортивных штанах, футболках и дорогих кроссовках.

Я даже не раздумывал, как их назвать; как-то само собой получилось: Два Придурка.

Этих долго уговаривать не пришлось. Единственное, что их смутило — это сумма. Они привыкли делать то же самое, но за меньшие деньги.

Придурки долго стояли, переглядывались, шевелили толстыми губами, словно беззвучно повторяли мои слова, а потом объявили:

— Короче, так. Готовь бабки. Но смотри, если обманешь… — и они одинаково выпятили нижнюю челюсть, закатили глаза и раскинули пальцы веером, — вилы! — хором сказали они и ушли, громко хлопнув дверью.

Они шли к своей машине и обсуждали меня:

— Ты видел, как он курит?

— Ну?

— Чего он сигареты не курит, как все нормальные люди? Ему обязательно сигару надо, да? Я тебе скажу, почему. Потому что он — педик. Я тебе отвечаю. Он курит сигару, а ему кажется, будто он сосет… Все педики курят сигары. Если мужик курит сигару — значит, точно педик.

— Что, и Фидель Кастро тоже?

— Это кто?

А потом появился еще один посетитель. Он неслышно возник в кабинете, будто бы материализовался из горячего воздуха.

Среднего роста, одетый неприметно, лицо — не более выразительное, чем кусок хозяйственного мыла. Точно определить его возраст было невозможно: от тридцати до шестидесяти.

Да вот, пожалуй, и все.

— Какие трудности? — спросил он.

Я показал фотографию и рассказал, что от него потребуется.

— Что, в буквальном смысле? — ни один мускул не дрогнул на его невзрачном, как стертая монета, лице.

— Да.

Он удостоил меня быстрым взглядом и отвернулся.

— Сколько?

— Пятьдесят тысяч долларов.

Еще один изучающий взгляд.

— Он что, водочный король? Или местный "авторитет"?

— Ни то, ни другое. Милиционер. Можно сказать, бывший милиционер. К тому же собирающийся пуститься в бега.

— Что, разве милиционеры подорожали?

— Это надбавка за необычность заказа.

— Хорошо. Ждите. Когда все будет сделано, я позвоню и сообщу способ обмена, — и он так же быстро и бесшумно ушел.

"Все. Действующих лиц вполне достаточно", — подумал я и запер дверь на ключ. "Студент, Два Придурка и Профессионал. Актеры — на сцену!"

В 22. 15 с Энского вокзала отправлялся скорый поезд до Москвы.

Ровно в 21.45 на вокзал приехал Студент. Его обычный наряд был дополнен длинным — почти до самых пят — мятым и ветхим плащом. Несмотря на жару, он и не думал его снимать. Студент испуганно косился на проходящих мимо людей, а при виде милиции начинал тихо дрожать. Он курил дешевые крепкие сигареты и натужно кашлял. Из багажа у него был с собой лишь маленький туристский рюкзачок.

Из внутреннего кармана плаща Студент поминутно доставал какую-то фотографию, смотрел на нее пару секунд и тут же убирал обратно.

Студент сильно нервничал: это было хорошо заметно. Он ходил вдоль поезда и внимательно оглядывал всех мужчин. Наконец на него стали коситься. Почувствовав это, Студент поспешил в свой вагон — в самом хвосте состава. Вагон был плацкартный — на большее не хватило денег. Да и место досталось не самое лучшее — на верхней полке, рядом с туалетом и, к тому же, против хода.

В вагоне было жарко; пот ручейками стекал по его впалым щекам; но он все равно сидел в плаще. Забился в уголок и тихо смотрел сквозь мутное стекло на торопящихся пассажиров. Сосед попытался опустить окно, но, как это всегда бывает летом, оно оказалось наглухо закрыто.

До отправления поезда оставалось десять минут.

В это время на перроне показались знакомые персонажи.