Дмитрий Сафонов - Энские истории

— Здравствуйте! — робко сказал юноша. — Я по объявлению.

— Да, конечно, — я приветливо улыбнулся ему. — Присаживайтесь, пожалуйста, — и указал на кресло, стоящее напротив. — Желаете сигару?

— Нет, спасибо, — он даже не отказался, а прямо-таки запротестовал; видимо, не хотел показаться нескромным.

— Ну что ж, воля ваша. Тогда давайте сразу перейдем к делу. Я не спрашиваю, как вас зовут; это ни к чему. Представляться тоже не буду; по той же самой причине. Дело, которое я хочу вам предложить, может показаться несколько странным… Даже очень. Если вы не согласитесь, я пойму. Однако оплата будет весьма щедрой. Безо всякого обмана.

— М-м-м… А сколько? — его прежде всего интересовали деньги; такой заглотит наживку. Не сразу, конечно: будет примеряться и так, и этак… Но уж больно велик соблазн — для юноши, не имеющего даже носков.

— Пятьдесят тысяч долларов, — не моргнув глазом, ответил я.

Он вытаращил глаза и оцепенел. "Сейчас переспросит; ему кажется, что он ослышался."

— Простите, сколько?

— Пятьдесят тысяч долларов, — повторил я тем же тоном.

Он закивал головой, словно китайский болванчик.

— Да… Да-да. Это очень большие деньги. У меня сейчас как раз финансовые проблемы. Временного характера. Да. Простите, а что я должен сделать?

"Ну вот. Пора." Я объяснил. Он снова потерял дар речи. Я не торопил его: пускал колечки в потолок. Спустя какое-то время он сбивчиво забормотал, с трудом подбирая слова:

— То есть… Но ведь это же… Не знаю… Вы хотите…

Тут я перебил его:

— Нет. Я ничего не хочу. Я просто предлагаю; соглашаться или нет — это ваше дело. Но прошу заметить: пятьдесят тысяч долларов — весьма солидная сумма. Думаю, это весомый аргумент, который поможет вам разрешить возникшие сомнения, — я решил окончательно добить его; открыл ящик и небрежно выложил на стол пять толстых зеленых пачек. — Я вас не обманываю. Наш разговор, как видите, происходит без свидетелей. Мы друг друга не знаем. Принесите мне то, что я сказал — получите деньги.

— Да, — он все еще колебался. — Скажите, а могу я просто попробовать?

— Как это? — удивился я.

— Видите ли, у меня очень тяжелое положение, иначе я бы никогда… Мне очень нужны деньги…

"Хитрый, чертенок! Сейчас что-нибудь наплетет про больную бабушку. Нет, чтобы сказать прямо: мол, учусь в педагогическом; денег нет и, судя по всему, никогда не будет; как их заработать, я тоже не знаю; девочки меня не любят; может быть, именно поэтому?; а вы думаете, легко быть девственником в двадцать лет?; в педагогическом-то институте, где на один болт — двадцать пять гаек; так ведь и то — никому не нужен… Сейчас начнет врать. Если так — этот парень не пропадет. Далеко ли пойдет — не знаю; но уж точно не пропадет…"

— Я живу один. Родителей нет. У меня больная бабушка… Ей нужна операция.

Я сочувственно покачал головой и жестко отрезал:

— Я вас понимаю. И все же: благотворительностью я не занимаюсь. Обстоятельства таковы: есть работа, за которую я готов заплатить пятьдесят тысяч долларов. Беретесь или нет?

— А если, предположим, я попытаюсь, и у меня не получится? Что тогда?

Я пожал плечами:

— Ничего. Просто забудете наш разговор, словно страшный сон. И все.

— Да. Тогда я согласен. Понимаете, я не могу обещать… У меня нет опыта в подобных делах. Но я все же попробую.

— Меня вполне устраивает такой вариант. Этот наш разговор ни к чему не обязывает: ни вас, ни меня. Однако повторю: если принесете мне то, что я сказал — в тот же день получите пятьдесят тысяч долларов.

— Да. Я понял. Еще вот какой вопрос: ведь это же опасно. Для такого дела потребуется оружие. Не могли бы вы выдать мне небольшой аванс?

— Ах, для этого? Ну конечно. Вот, возьмите, — я протянул ему сто рублей. — Топор можно купить в любом хозяйственном магазине.

— Спасибо, — юноша натянуто улыбнулся, но деньги взял. Доллары я кинул обратно в ящик стола. — До свидания!

— Всего хорошего!

Осторожно пятясь задом и кланяясь, Студент — так я окрестил его про себя — вышел из кабинета.

"Интересный тип!" — подумал я. "И очень непростой. Что от него можно ожидать? Посмотрим."

За дверью раздался какой-то шум. Я прислушался.

— А я тебе говорю, что он — педик!

— Да с чего ты взял?

— С чего-с чего? Ты видел, как он мазал губы помадой?

— Да он не мазал губы! Он просто прикуривал! Понимаешь? Прикуривал короткий окурок! А ты издалека принял прикуриватель за помаду!

— Я не понимаю, почему ты его защищаешь? Я педиков сразу чую! Если мужик садится на стульчак, когда ссыт, — значит, он точно педик!