Дмитрий Сафонов - Энские истории

— Страшно? — я задумался. — Опасно там, это да. А насчет страшно? Не успеваешь бояться — ведь на манеже работать надо.

Вика посмотрела на меня с восхищением:

— Какие у тебя большие мускулы! — произнесла она очень нежно и очень тихо, почти шепотом, и украдкой поцеловала мой висок, стянутый липкой коркой высохшего пота. И это было так мило, так волнующе и вместе с тем так бесхитростно, что я сразу же обо всем забыл!

— А может, иногда и бывает… — невпопад пробормотал я и почувствовал, как становлюсь пунцовым. Хорошо, что было темно, и она этого не видела.

Несколько минут мы шли в полном молчании. Затем она остановилась и сказала:

— Ну, вот я и дома. Спасибо, что проводил… Я, наверное, еще раз приду в цирк. Может быть, завтра… Мне очень понравилось представление, — я сжимал ее прохладные влажные пальцы, а она отводила глаза; носок изящной туфельки смущенно вычерчивал на асфальте пологую дугу. — Извини, уже поздно… У меня очень строгий папа… — вдруг ее плотно сомкнутые губы быстро коснулись моих. На мгновение я остолбенел… Но этого было достаточно; она несильным, коротким движением высвободила руки и убежала. Хлопнула металлическая дверь подъезда, снабженная тугой пружиной; глухо щелкнул замок.

Я остался на улице один.

Почему она так сильно потрясла меня? И чем? Да, она была весьма миловидна, но все же, если разобраться, то — ничего особенного. Какой-то исключительной красоты, действующей подобно тягучей сладкой отраве, в ней не было. Ни расправленных крыльев гордого носа, ни знойных испепеляющих глаз, ни томного колыхания роскошного бюста, — ничего этого не было. Были только два поцелуя, такие же милые и естественные, как она сама — вот и все! И тем не менее, я долго не мог придти в себя.

А может, причина таилась вовсе не в ее прелести? Может, я любил ее в ту минуту за то, что она стала единственным связующим звеном между мной и таинственным импресарио?

Я вздрогнул. О-о-о, этот импресарио! Своей страшной загадкой он поразил меня наповал. Был он? Или не был? Что это? Наваждение или совпадение? Сам я сделал тройное сальто или нахожусь во власти чужой воли? Нравится мне Вика потому, что она — Вика, или же я, как собака, готов лизать ботинки, которые принадлежат моему хозяину?

Эти вопросы требовали немедленного разрешения, иначе крылышки утрачивали всякий смысл. А вместе с ними — и все остальное.

Я стряхнул охватившее меня оцепенение и посмотрел на дом. В четвертом этаже зажегся свет, и женский силуэт, промелькнувший в окне, показался мне знакомым!

Я бросился к подъездной двери, но она не поддавалась. Кодовый замок оказался крепким. Все попытки — признаюсь, весьма непродолжительные — подобрать заветные цифры окончились неудачей. И, как назло, никто из жильцов не хотел в этот час возвращаться домой.

Я начал терять терпение, и уже собирался постучать в стекло кому-нибудь на первом этаже, как вдруг мне в голову пришла блестящая мысль. Поблизости росло несколько высоких тополей. Верхушка самого большого находилась как раз вровень с крышей дома. Я прикинул: ветки на уровне четвертого этажа достаточно толстые и крепкие для того, чтобы выдержать мой вес. Долго я не раздумывал; забраться на нужную высоту оказалось делом — чуть было не сказал "одной минуты" — нет, мне потребовалось куда меньше минуты.

Свет в окне вдруг погас. Правда, не совсем — выключили только яркую люстру под потолком, а, торшер, стоявший в глубине комнаты, продолжал гореть.

Я обхватил ногами шершавый ствол дерева и лег животом на ветку; протянул руку к приоткрытым рамам. Из квартиры доносились голоса: мужской и женский. Разобрать что-то было невозможно. Я вспомнил слова Вики про "строгого папу". Интересно, кого она имела в виду? Неужели этот незнакомец — ее отец? Нет, не может быть! Хотя… Я уже тогда начал понимать, что в жизни может быть все, что угодно: и даже гораздо больше, чем может придумать самая изощренная человеческая фантазия. Скорее наоборот: по сравнению с реальностью расписные плоды буйного воображения — пусть вполне съедобные, но всего лишь сухие и пресные ягодки; сотая, а то и миллионная доля того разнообразнейшего богатства сюжетных поворотов и ходов, которые всегда находятся под рукой у Судьбы, пишущей свои головоломные истории — порою настолько сложные и неожиданные, что мы даже не в состоянии их по достоинству оценить.

Я продвинулся чуть вперед. Ветка предостерегающе захрустела. Я посмотрел вниз: высота очень приличная, вот только сетки нет. Что ж, очень жаль. Буду поосторожнее.