Силуан Туманов - Вера. Детективная история, случившаяся в монастыре [litres]

Когда трапеза уже почти закончилась, тихо приоткрылась боковая дверь и вошел участковый. Слегка смущаясь удивленных взглядов сестер, Сергей Семенович быстро подошел к Вере и что-то коротко ей шепнул, кивнул в ответ и встал у центрального входа в трапезную.

Вера сделал знак благочинной, и та позвонила в колокольчик.

Чтение прервалось, сестры прочитали благодарственную молитву и стройно спели так полюбившуюся Вере за эти дни пасхальную песнь: Светися, светйся, новый Иерусалиме…

«Благословен Бог милуяй и питаяй нас от своих богатых даров, своею благодатию, и человеколюбием всегда: ныне и присно и во веки веков», – негромко пропел отец Павел, осеняя всех крестообразно рукой. Сестры ответили «Аминь!» и собрались уже было расходиться, недоуменно глядя на стоящего у дверей участкового, как Ермия снова позвонила в колокольчик, дав слово Вере.

– Дорогие сестры! Я вынуждена сообщить вам, что череда несчастных случаев в монастыре не случайна. Возможно, вы уже и сами это поняли. Как показали результаты проведенного мною расследования, это преднамеренные убийства или покушения на них.

Монахини застыли, молча глядя на Веру.

– Более того, теперь уже точно известно, кто убийца. К сожалению, это одна из присутствующих здесь монахинь. И яд, при помощи которого происходили все отравления последних дней, сейчас у нее в кармане.

Все взволнованно зашумели, недоуменно переглядываясь.

– Послушайте, Вера Георгиевна, этого же просто не может быть, – удивленно произнесла сестра Евпраксия. – Мы знаем друг друга годами, и сама мысль о том, что кто-то из нас кого-то мог отравить…

– И тем не менее, матушка, это так.

– Но кто же это?

– Да, кто?

– Так это же вы, сестра Авделая, – спокойно произнесла Вера.

– Я? Что? – Побагровевшую старушку, казалось, сейчас хватит удар. – Какая глупость! Это розыгрыш? Да зачем мне это?

– Ну как зачем? У вас есть мотив: вы ненавидели Фаину за то, что та раскрыла ваше пристрастие к алкоголю, опозорив перед всеми. Сидя в библиотеке, вы вполне могли вычитать о столь экзотическом способе убийства и задумали расправиться с «молодой выскочкой». Вы регулярно ходили к Никитишне на «чаек» и там могли выкрасть у нее яд. У вас была возможность обмазать этим ядом леденцы Фаины, ведь в то утро вы тоже были в гараже под предлогом угощения детишек. Убийство из мести, увы!

– Это возмутительно! Да вы тут все против меня! Какой позор! Я так это дело не оставлю! Яд? Украла у нашей Никитишны? Чушь какая! Да я даже и не знала ничего о яде.

– А вот сейчас и узнаем. Вы же не против, если Сергей Семенович проверит, что у вас в карманах?

– Да я сама все покажу, мне нечего скрывать! Вот смотрите: всего-то очечник, и помянничек, и носовой платок, и… Что это? Как он сюда попал? Этого у меня не было! Подбросили!!!

Участковый ловко выхватил из руки Авделаи небольшой пузырек с прозрачной жидкостью без этикетки и передал Вере.

После минутного замешательства все удивленно заговорили. Кто-то из сестер сомневался в вине старой библиотекарши, кто-то, наоборот, отмечал, что с такой злостью и надменностью неудивительно дойти до убийства. Кто-то просто радовался, что справедливость восторжествовала и больше смертей не будет.

Только Авделая молча села на лавку у крайнего стола, поникла и заплакала.

– Теперь мы можем идти, Вера Георгиевна? – холодно спросила Ермия. – «Преступница» найдена и изобличена. Хотя я ни секунды не верю в ее вину.

– А знаете, матушка, я с вами соглашусь. Есть одна загвоздочка.

Авделая, притихшая и плачущая, подняла покрасневшее лицо. Сестры, замолчав, тоже удивленно посмотрели на Веру.

– Сергей Семенович, расскажите всем, что вы сейчас видели.

– Хм… В общем, перед началом ужина Вера Георгиевна предупредила меня, что среди вас будет убийца. И сейчас по ее просьбе я внимательно следил за одной из монахинь, имя которой она мне заранее назвала. Когда все столпились у выхода, эта монахиня вынула из кармана вот этот уже виденный всеми флакончик и тихо положила его в карман монахини Авделаи.

– Как? Кто это? – зашелестели испуганно сестры.

– Монахиня Лариса, в миру, как у вас говорят, Ферзева Лариса Львовна, – со звонкой болью в голосе произнес Сергей. – Вы арестованы по подозрению в убийстве Светланы Торниной и Марии Козодоевой, а также в покушении на убийство следователя Веры Шульгиной. Вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде!