Оксана Обухова - Плюшевый оракул

На сытую Нику навалилось дежавю: все это уже было, было. Чай, разговоры, ворчанье милой Норы…

Круг замкнулся? Или это очередной виток спирали?..

Словно поддерживая ее настроение и мысли, Нора продолжила бубнить:

— Прям наваждение какое-то, девочки! Все шляются и шляются! В ботинках. Может, попа вызвать, а? Пусть квартиры наши окропит… помолится за грешниц.

— Уж ты-то нагрешила, — усмехнулась Лорхен, потягивающая коньячок. Поставила бокал на столик и покрутила головой. — А вообще, Ничка, интересную тенденцию я наблюдаю в последнее время… Вокруг тебя прямо-таки множатся интересные мужики.

— Это которые же? — заинтересовалась Нора. — Один понятно, кто. А дальше?

— Ну… вор этот… очень интригующий мужчина. Я бы сказала, содержательный.

Вероника сохранила молчание, Нора язвительно отмахнулась:

— Да ну тебя! Нашла тоже… содержательного каторжанина. Замуж тебе, Лорка, пора! В четвертый раз.

Обреченно вздохнув, домработница пододвинула к Веронике тарелочку с тарталетками, на скорую руку начиненными красной икрой.

Вероника мысленно ее поддержала, взяла со стола свой недопитый бокал с коньяком, покрутив его перед глазами, предложила тост:

— Давайте, девочки, выпьем за все в порядке. За то, что все, наконец, закончилось.

— Лучше сплюнь, — посоветовала жующая тарталетку Нора. — В прошлый раз за это уже чокались — не помогло.

Вероника поплевать не захотела. Как оказалось — зря.

В конце сентября по Москве гуляло бабье лето. Прекрасная погода выгнала из головы кошмарные воспоминания, да и работы было — завались. Сентябрь отличное время для свадебных церемоний, еще тепло — невесты успевают, не замерзнув, пощеголять открытыми плечами и глубокими декольте. Овощи и фрукты, что тоже греет душу, идут на стол прямиком с российских грядок. Студенты и отпускники успели вернуться с курортов… Закономерное стечение факторов, короче говоря.

Угнанный «фольксваген», что порадовало, Веронике вернули практически моментально. «Курьер», как оказалось, не особенно его и прятал — перегнал на соседнюю улицу, в закуток возле поставленного на капитальный ремонт дома и попросту накрыл его брезентом. Сережа, приехавший передавать машину, сказал, что там, за штабелями стройматериалов, фолькс мог простоять до самой зимы, никто бы и не чухнулся — рабочие почему-то думали, что это машина приятеля их бригадира.

Возвращение автомобиля, без всякого преувеличения, выбило из Вероники слезу благодарности. Она и на машине еле-еле успевала поворачиваться, металась по городу, словно белка.

В понедельник наконец-то выдалось затишье. Ника отдраила квартиру тети Тани, а не только ее кухню. Пришла к себе, сварила кофе и села у подоконника на уютной, пусть и куцей кухне. Расслабленно таращилась в окно.

Ускользнувшее за соседний дом солнце еще цепляло верхушки тополей и нежно золотило ветки. Во дворе кричали дети, бегающие вокруг горки и песочницы. За работу приниматься только послезавтра; на прикроватной тумбочке дожидается новейший пахнущий типографской краской бестселлер. Что-то про любовь и чужие заморские приключения.

Заслуженная благодать!

От входной двери раздался перелив звонка. Вероника мельком удивилась, кто это мог к ней пожаловать? Но не вздрогнула — пугаться визитеров она перестала уже несколько дней назад, — звонко шлепая вьетнамками, легкой походкой направилась в прихожую. Припомнила, что Нора обещала заглянуть за парочкой пирожных из последнего заказа, педантично забракованных кондитером…

Вероника глянула в дверной глазок. И не смогла отлипнуть от него порядка десяти секунд. Подумала, что показалось: за дверью стоял капитан Окунев! За спиной которого маячил его коллега Ковалев и торчало плечо еще какого-то мужчины в темной куртке.

Рука Игоря Станиславовича потянулась к звонку, и Вероника, опомнившись, загремела ключами. Отодвинула щеколду.

— Проходите, — просипела, распахивая настежь дверь. — Здрасте.

Но с места не сдвинулась. Бессмысленно разглядывала незнакомого сухопарого мужчину в очках с тонкой оправой, с лицом, фиксирующим кислое выражение «я б в жизни вас не беспокоил, но вот приходится». Опустила взгляд ниже и почти не удивилась, обнаружив на ботинках визитеров знакомую чердачную пыль с примесью белесых голубиных экскрементов.

«Не может быть… — подумала с оттенком паники. — Опять?! Через чердак?!»

Два капитана, Окунев и Ковалев, а также незнакомец прошли в прихожую. Муровец, заметивший, как Вероника брезгливо рассматривает их ноги, бросил на очкарика выразительный взгляд и первым начал скидывать ботинки.