Чарльз Вильямс - Мертвый штиль - Женщина из захолустья. Дядюшка Сагамор и его девочки. Мертвый штиль

— А я думал оставить его здесь, — заявил он.

— Возьмите, — разрешил я. — Я потом верну пистолет, и вы сможете передать пояс одному из помощников шерифа.

Ему пришлось надеть пояс, а мне хотелось лишь одного — избавиться от пререканий и прекратить разговаривать вообще. Каждое слово давалось мне с огромным трудом.

Клиффордс застегнул пряжку, окинул прощальным взглядом хижину и вышел в дверь, не произнеся ни слова. Столько лет он провел здесь! Примыкающая к вырубке чащоба была окутана темнотой. В тускнеющем небе еще виднелись несколько оранжевых и розовых сполохов заката. Клиффордс посмотрел на них, а затем окинул взглядом почти невидимую в сгущавшихся сумерках расчищенную его руками поляну.

— Мне нравилось здесь, — сказал он. — Прекрасное место!

Я отвернулся и молча махнул рукой. Мы двинулись по тропинке к лодке.

Старое бревно, вдающееся в воду, служило пирсом. Мы забрались в лодку. Он передал мне сумку, и я поместил ее на носу, вместе с ведерками. Затем запихал сложенную бумажную сумку в карман пиджака, после чего бросил пиджак поверх сумки Клиффордса. Он развернул лодку и оттолкнулся веслом от бревна. Я уселся на среднем сиденье, лицом к нему. Лодка выскользнула из бухточки на открытую воду, плотную и темную, как нефть. Казалось, она только усугубляла царящую вокруг тишину, а ночь, быстро сгущавшаяся среди деревьев, наползала на воду, как бы стараясь побыстрее овладеть этим последним бастионом угасающего дня. Я повернулся, глядя вперед, вынул бумажник из брючного кармана и переложил в пиджак. Клиффордс стал заводить мотор. Нас рывками понесло вперед, все дальше и дальше от берега к протоку. Я снял шляпу и положил ее поверх прочих вещей.

Почти в тот же миг я воскликнул:

— Обождите!

Лицо Клиффордса выглядело размытым темным пятном под надвинутой на лоб шляпой, когда он вопросительно взглянул на меня. Я потянулся мимо его руки и вырубил мотор. Внезапно на нас обрушилась мертвая тишина ночного леса, нарушаемая только плеском воды под килем и гулким стуком моего сердца.

Я встал во весь рост:

— Думаю…

Лодка заходила ходуном под моей тяжестью. Я покачнулся и, как бы теряя равновесие, рухнул за борт, увлекая за собой Клиффордса. Мы оба оказались в воде, и она сомкнулась над нами. Он яростно брыкал меня ногами. Пришлось выпустить его. Я начал выныривать, и вскоре моя голова оказалась над водой.

Уолтер, бултыхаясь, вынырнул сзади и, отплевываясь, выговорил:

— С вами все в порядке, мистер Вард?

Я повернулся, схватил его и стал топить. Он, яростно сопротивляясь, обвил меня рукой за шею и увлек вниз. Немного погодя мне удалось избавиться от крепкой хватки Клиффордса, и я, удерживая его под собой, ухитрился всплыть, но не до конца. Удерживая одной рукой ворот его рубашки, я изо всех сил тянулся наверх, но так и не мог поднять голову над водой. Скоро мне уже нечем будет дышать. К счастью, Клиффордс судорожно дернулся и обмяк в моих руках, выскользнул из них и мертвым грузом пошел ко дну. Я заколотил ногами, поднял голову над водой, а потом вытащил из кармана пистолет. Пусть тонет. Поверхность озера вокруг меня в сумерках казалась ничем не потревоженной гладью. Последний пузырь воздуха, вытесненный водой из одежды Клиффордса, всплыл и булькнул у меня под подбородком.

Предстояло еще многое сделать, и под прессом суровой необходимости моя мысль оставалась холодной и ясной: я концентрировался на самом насущном и отметал прочь все несущественное. Лодка скрывалась в глубокой тени на расстоянии нескольких футов. Я поплыл к ней, неуклюже барахтаясь в одежде и ботинках. Ухватившись рукой за планшир, сориентировался на темную береговую линию и, колотя ногами, направил лодку в ту сторону, откуда мы приплыли. Через несколько минут, возле бухточки, я уже достал ногами дно и побрел в воде, толкая лодку перед собой.

Причалив ее к бревну, я стал подле. С меня ручьем стекала вода. Отстегнув запонки, я сунул их в карман пиджака, что все еще лежал поверх сумки Клиффордса. Развязав галстук и стащив с себя рубашку, я выжал их и выбросил на берег. Затем снял брюки и наконец выбрался на берег. Вылил воду из ботинок, выжал носки, положил их рядом с одеждой и обул ботинки на босу ногу. Затем перетащил сумку, пиджак, шляпу и три ведерка из лодки на берег и положил их рядом с рубашкой, которая, белея в темноте, служила мне хорошим ориентиром. Подойдя к хижине, я ощупал землю в поисках спиннинга и окуня на леске, но так и не нашел ни того и ни другого. Сориентировавшись немного, вновь повторил попытку. Ничего! Странно! Он же бросил их прямо здесь. Наконец я понял: когда Клиффордс вернулся за бинтами и костылем, то перенес спиннинг и окуня в другое место. Но куда? Мне нужен был спиннинг.