Чарльз Вильямс - Мертвый штиль - Женщина из захолустья. Дядюшка Сагамор и его девочки. Мертвый штиль

— Ну что вы, — ответил Ингрэм, чувствуя некоторую неловкость. — Мы очень рады, что смогли вам помочь.

Он впервые слышал, чтобы спасенный на море человек извинялся перед своими спасителями. Ингрэм вновь попытался понять, что же ему не нравится в этом молодом человеке, но ответа на мучивший вопрос так и не нашел.

Уоринер промолчал, а Ингрэм поднес к глазам бинокль и стал разглядывать тонущую яхту. Теперь она была настолько близко, что было видно, что находится на ее палубе. Однако он не мог понять, погрузилась ли она в воду еще больше или же все еще находится в прежнем состоянии. И нос ее, и корма возвышались над поверхностью моря, но было видно, что помещения, расположенные под палубой, затоплены водой, а судя по тому, как она тяжело качалась на волнах, воды в ней накопилось много. В низкой рубке, размещавшейся посередине судна, вместо иллюминаторов были окна. По своим очертаниям яхта больше напоминала парусник с двигателем. С низкой посадкой, внутренними помещениями, в каждом из которых можно было бы устроить коктейль для многочисленной компании, трудное в управлении и, несмотря на большие паруса, чертовски медленное. Скорее всего, она была построена для того, кто пользовался парусами, только когда кончалось топливо. Как бы то ни было, но Уоринер вложил в нее не менее тридцати тысяч долларов, и видеть, как тонет такое дорогое судно, было весьма печально.

— Однако на воде она устойчива, — не опуская бинокля, заметил Ингрэм. — Вы уверены, что спасти ее уже нельзя? Может быть, нам стоит поработать насосом и ведрами? Ну хотя бы выкачать из нее воду до уровня, когда можно было бы обнаружить, где она протекает?

Уоринер покачал головой.

— Это бесполезно, — ответил он. — Я всю прошедшую ночь откачивал из нее воду. И что же? За семь часов уровень воды уменьшился всего лишь дюймов на шесть.

Ингрэм, оторвав от бинокля глаза, посмотрел на него, а затем вновь продолжил разглядывать яхту. Уоринер ему определенно не нравился. Что-то в нем настораживало Ингрэма, а вот что конкретно, понять он никак не мог. Кому, как не Уоринеру, знать, сколько в его яхту налилось воды, и, может быть, зная, что ее не спасти, он уже не волновался о ней. Ведь, даже откачав из нее воду и заделав щели, он все равно не смог бы доплыть на ней до берега, поскольку управлять таким огромным судном одному человеку не под силу.

Солнце стало припекать еще сильнее. Ингрэм оглядел линию горизонта, надеясь увидеть на море хоть какое-нибудь темное пятно, которое бы известило о приближающемся ветре. Рей поднялась на палубу и, подойдя к Уоринеру, сказала:

— Ваша постель готова, мистер Уоринер. Постарайтесь хорошенько выспаться.

— Зовите меня Хью, — с улыбкой попросил он. — Даже не знаю, как вас и благодарить.

— Ну что вы. Не стоит благодарностей. Вам необходимо отдохнуть.

— Не сейчас. Не знаю почему, но спать мне совсем не хочется.

Рей кивнула.

— Да, все понятно. Вы слишком долго находились в стрессовом состоянии. Но я знаю, как вам помочь, — сказала она и покинула палубу.

Через минуту женщина вернулась, держа в руках начатую бутылку виски. Она налила спиртное в стоявшую рядом с Уоринером кружку.

— Этого как раз достаточно, чтобы вам полегчало, — сказала Рей.

Уоринер отпил виски и взял протянутую ему сигарету.

— Сейчас вы расслабитесь, а когда почувствуете, что сможете передвигаться, спускайтесь вниз и ложитесь.

— Спасибо, — поблагодарил ее молодой мужчина. — Вы очень добры.

Рей бросила за борт пустую бутылку и, прислонившись к рубке, закурила. Бутылка из-под виски с легким плеском ушла на четверть в воду и, покачиваясь на волне, стала наполняться морской водой. Вскоре на поверхности осталось торчать только ее горлышко. Ингрэм с безразличным видом наблюдал за тонущей бутылкой. Неожиданно он услышал, как о борт их «Сарацина» бьется шлюпка Уоринера. Места для нее на их яхте не было, а тащить ее за собой на буксире они конечно же не могли. Ингрэм оглянулся на Уоринера и уже собирался сказать ему, что со шлюпкой им придется расстаться, но что-то в лице молодого парня насторожило его.

Застывшим взглядом Уоринер смотрел мимо него на воду, и когда Ингрэм обернулся и посмотрел за борт, то ничего, кроме тонущей бутылки, не увидел. Набежавшая волна качнула ее, и бутылка, выпустив пузырьки воздуха, пошла на дно. Ничего не понимая, Ингрэм вновь посмотрел на Уоринера. Тот, поднявшись, уцепился руками за леер так, что костяшки его пальцев побелели, перегнулся через борт и уставился на медленно уходившую под воду бутылку. В прозрачной, словно воздух, морской воде, пронизанной яркими лучами солнца, ее было хорошо видно. Лоб Уоринера покрылся крупными каплями пота. Он стиснул зубы, как будто пытался сдержать крик. А бутылка тем временем опускалась все ниже и ниже. От поверхности воды ее отделяли уже шесть футов, затем десять, пятнадцать. Однако ее все еще хорошо было видно. Как только она исчезла, Уоринер закрыл глаза. Ингрэму не стоило труда догадаться, что представлял себе парень, глядя на уходившую на дно обыкновенную бутылку. Когда Уоринер вновь открыл глаза, Ингрэм увидел в них ужас.