Елена Михалкова - Кто остался под холмом

Откуда им было удобно их нести?

Его взгляд остановился на небольшом пригорке, заросшем иван-чаем. Он пошел к нему, всматриваясь в следы на земле. Нет, тропы не видно, но все же…

Нет. Ничего. Просто заросли иван-чая. Илюшин поморщился от острого разочарования. Не было здесь никакого блиндажа, только трава, сучья, какая-то жердь да выпирающий из земли толстый узел соснового корня.

Он повернулся, чтобы спуститься, сделал первый шаг и отчетливо понял, что сосновому корню здесь взяться неоткуда.

Илюшин бросился обратно, упал на колени, расшвыривая пласты земли вместе с травой, и ухватился за жердь. Ну же, давай! Он выдернул ее из-под корня, ободрав до крови ладони. Крышка была прилажена плотно, без единого просвета. Макар взялся обеими руками за корень, который был не чем иным, как ручкой люка, потянул на себя, и в этот момент Герман ударил его сзади ножом.

Слушая шорохи над головой, Марта и Валя замерли, не отводя друг от друга испуганных взглядов. Валентина заметила, что глаза у девочки горят в темноте, как у кошки. И вдруг сообразила: она ее видит! Видит Марту! Вскочив, она ударилась плечом в люк, и щель начала увеличиваться. Снизу, извернувшись как змея, подлезла девочка, и вместе, выталкивая крышку руками, они сдвинули ее в сторону.

Первой вылезла Валя, щурясь от яркого света. Герман! Где Герман? Открыть люк мог только он. Но фотографа поблизости не было, и она дернула Марту вверх, как морковку из земли.

– Бежим!

Они скатились с пригорка. Девочке потребовалось не больше трех секунд, чтоб оглядеться и принять решение.

– Валя, сюда!

Валентина схватила ее, прижала ладонь к ее губам и шепнула на ухо:

– Беги!

Та отчаянно замотала головой.

– Слушай меня! Приведи сюда людей. Я побегу другим путем, чтобы запутать его.

Что-то в ее голосе заставило Марту беспрекословно подчиниться. Она бросилась по той тропе, которая однажды уже вывела ее к реке.

А Валя Домаш, пугливая мускусная крыса, пошла обратно.

У нее был свой расчет. Как только Герман увидит, что их нет, он побежит за Мартой – и догонит, потому что с ней будет балласт: ослабевшая толстуха. Марта ни за что не бросит ее, если они будут вместе. Поэтому девочка должна спастись одна.

Валя усмехнулась. В конце концов, ей выпало целых пять лет жизни. Мучил только один вопрос: отчего Герман, открыв люк, не убил их сразу?

Она обогнула пригорок, и стало понятно отчего.

В десяти шагах от нее фотограф тащил в кусты мужчину, в котором Валя, приглядевшись, узнала обаятельного парня из библиотеки. Тот был еще жив. В момент озарения она поняла, что Герман не может убить его на этом пригорке, потому что под ним ритуальный столб, а на столбе десять дощечек, и их нельзя осквернить кровью – неправильной кровью.

Бросив тело под кустами, Герман выпрямился, стоя к Вале спиной. Раздался щелчок, и из его руки выпрыгнул нож, похожий на рыбу, пойманную удачливым рыбаком. У ножа было широкое серебристое тело и узкая морда.

Не надо, тихо взмолилась Валя. Пожалуйста, не надо!

Фотограф наклонился к парню, и в эту секунду раздался пронзительный крик.

Герман подпрыгнул и обернулся. Валя продолжала кричать, глядя прямо в его изумленное лицо. Голос, накопившийся в ней за пять лет, прорвался наружу и выплескивался во все стороны, а обезумевшее эхо металось среди сосен. Она кричала так, будто силы ее голоса могло хватить, чтобы оттолкнуть Германа от его жертвы.

Некоторым образом так и произошло.

Огромная тень пронеслась мимо Вали и сбила Германа с ног. Тот отлетел в сторону, вскрикнув, а человек бросился к раненому.

– Макар!

– У него нож! – крикнула Валя.

Но Герман больше не нападал. Он вскочил, бросил взгляд в ту сторону, где исчезла Марта, посмотрел на склонившегося над лежащим мужчину и вдруг улыбнулся девушке. Это была хорошая, славная улыбка.

– Макар, посмотри на меня! Илюшин!

– Бессмысленная твоя рожа, – слабо сказал Макар, – чего на нее смотреть…

Он говорил с долгими паузами.

– Куда тебя ударили?

– В спину…

Бабкин бережно повернул его на бок, разорвал рубаху и перекрестился, как часто бывает с убежденными атеистами в минуты сильного потрясения.

– Слушай сюда, – отрывисто сказал он. – Ты не умираешь. Нож в ребра уперся. Все будет нормально.

Девушка, благодаря которой он успел вовремя, стояла неподалеку, не двигаясь с места. Сергей стащил футболку.

– Подойди сюда! – позвал он. – Прижми, вот так… Я сейчас вернусь.

Он бросился к спрятанной машине, но, не пробежав и ста метров, наткнулся на брошенную «Ладу».