Алан Брэдли - В могиле не опасен суд молвы [litres]

Это зрелище заставило меня вспомнить ошибочное убеждение, будто в северном полушарии вода стекает в трубу против часовой стрелки, а в южном – по часовой. Потом я подумала о змеях, обвивающихся вокруг палки, – символе медицины. Доггер сказал мне, что это называется жезл Асклепия. Поднимаясь по лестнице, я лениво думала: «Что если в южном полушарии змеи и правда обвиваются вокруг деревьев по часовой стрелке, а в северном – против?»

– Ты идешь? – откуда-то сверху донесся голос мистера Клемма. В нем слышалось нетерпение.

– Да, – крикнула я в ответ, размышляя, что же он хочет мне показать.

Когда я достигла верха лестницы и вышла на плоскую крышу, мистера Клемма нигде не было видно.

В самом центре крыши находилась полуразрушенная деревянная постройка, закрывающая половину горизонта.

Я перегнулась через крошащийся парапет.

Справа от меня текла медленная безмолвная река, ленивой змеей скользя среди полей. Ее берега, заросшие сочной травой и окаймленные ивами, напоминали экзотическое зеленое боа из перьев, небрежно отброшенное стареющей звездой мюзик-холла.

Я вспомнила Поппи Мандрил.

Отсюда вид был примерно таким, как на аэрофотографиях Хоба Найнтигейла.

Меня словно током стукнуло. Фотография!

Когда Хоб на дереве отдал мне снимок, я сунула его в карман, а потом со всеми треволнениями совершенно о нем забыла.

Я его не выронила?

Я осторожно забралась пальцами в карман. Вот он! Нащупала жесткие края и гладкую поверхность фотобумаги.

«Осторожно, Флавия, – подумала я. – Ты же не хочешь уронить ее во двор».

Фотографии это не повредит, но я не хочу, чтобы о ее существовании узнал кто-то еще.

– Ты идешь? – снова позвал меня мистер Клемм. – Я за башней.

Я вспомнила, что противоположная часть башни выходит на другой изгиб реки, поля и лес в отдалении. И нависает прямо над свинцовыми черепицами, покрывающими крышу в основной части церкви: неф, трансепт и алтарь.

– Сейчас… только дух переведу… – крикнула в ответ я, пытаясь изобразить пыхтение умирающей от жажды собаки посреди пустыни.

Мне надо кое-что сделать, и сделать это сейчас. В присутствии мистера Клемма, дышащего мне в спину, я не смогу сравнить снимок Хоба и вид с башни.

Когда я поставила локти на парапет, от него откололся кусок норманнского кирпича и полетел прямо вниз.

Я хотела было крикнуть: «Осторожно там, внизу!» – но передумала. Если судьба решила покарать кого-то, заслуживающего наказания, кто я такая, чтобы ей мешать?

Кроме того, надо сохранять тишину, пока я изучаю фотографию.

Как нас учили в гильдии девочек-скаутов, я поворачивала снимок, пока изображение не выровнялось с окружающим пейзажем.

Да, вот оно. Внизу пристань, куда мы причалили, и заросший травой край кладбища, где лежало тело Орландо. Видно полоску гравия – тропинку, по которой пришли констебль Оттер и мистер Клемм.

Все это есть на фотографии Хоба. А вот наша лодка. Вот соломенная шляпа Фели на носу. Вот раскрытая книжка Даффи в центре, а вот Доггер, гребущий к берегу.

Съежившаяся тень на корме – это я. Одна рука вытянута. От нее по воде тянется рябь – это следы трупа Орландо Уайтбреда. Если прищуриться, я смогу рассмотреть очертания его тела под поверхностью воды.

Я переводила взгляд с фотографии на пейзаж передо мной и обратно. Слева, невидимая из-за стены трансепта, находится рыночная площадь с цирком Шадрича, а за ней – лодочный дом.

Если я высунусь подальше, смогу все это увидеть… Но тут со стены упал еще один камень.

Времени нет.

Но я заметила кое-что еще…

Ага! Невидимая с того места, где я сейчас стою, спрятанная за каменной стеной трансепта, изгибается тропинка. Она вьется по кладбищу от памятника к памятнику и заканчивается у двери церкви.

На фотографии четко видна скрючившаяся темная фигура на сером фоне гравия.

Плетеное инвалидное кресло!

И не просто инвалидное кресло, но пустое инвалидное кресло!

А между могильными камнями прячется Поппи Мандрил, которую ни с кем не перепутаешь. Даже с высоты полета воздушного змея можно узнать ее куртку и узел седых волос.

Притаившись за памятником, она наблюдает, как мы вытаскиваем из воды тело Орландо Уайтбреда.

Это совпадение или она тоже искала Орландо?

На тропинке у церкви стоит Хоб, выжидательно глядя вверх и крепко сжимая веревку от воздушного змея в руке.

– Что это у тебя? – спросили меня прямо надо ухом, и я повернулась, увидев, как мистер Клемм вытягивает шею и силится рассмотреть снимок Хоба.